Сегодня произошло нечто невероятное, и я должна записать это, пока не забыла.
Крик моего малыша разрывал тесный салон самолета, резкий, нестерпимый. Кто-то недовольно вздыхал, кто-то бросал раздраженные взгляды, а я, обессиленная, прижимала к груди шестимесячную Алису и шептала: “Прошу тебя, засни…”
Мы летели эконом-классом из Москвы в Санкт-Петербург. Дешевые кресла казались еще уже из-за плача Алисы. Я уже извинилась перед всеми вокруг раз пять, но понимала: это не помогает.
Я не спала двое суток. Двойные смены в кафе, жалкие чаевые, которых едва хватило на этот билет. Он съел последние сбережения, но я не могла пропустить свадьбу сестры. Даже если мы стали чужими, я должна была быть там.
Мне всего 23, но жизнь уже оставила следы на лице — бессонные ночи с режущими зубками, пропущенные ужины, страх перед будущим. С тех пор как Сашка, узнав о беременности, исчез, я справлялась одна: подгузники, съемная квартира с отклеивающимися обоями, соседи, с которыми я даже не здоровалась. Никого, кроме себя.
Стюардесса подошла с натянутой улыбкой:
— Прошу вас, успокойте ребенка. Пассажиры не могут отдыхать.
— Я стараюсь, — прошептала я, чувствуя, как слезы подступают. — Обычно она не такая… Просто мы очень устали.
Но Алиса кричала еще громче, а в салоне все чаще раздавалось ворчание. Кто-то сквозь зубы бросил: “Сидела бы дома!”
А я бы осталась, если бы моя “девятка” не сломалась навсегда три недели назад. Этот перелет — последний шанс, и теперь я не знаю, как платить за аренду.
И вдруг рядом раздался спокойный голос:
— Можно я попробую?
Рядом сидел мужчина в строгом костюме, лет тридцати, с добрыми глазами. Он выглядел так, будто привык к бизнес-классу, но почему-то выбрал эконом.
— У сестры двое детей, — улыбнулся он. — Иногда новый человек успокаивает малышей. Разрешите?
Я колебался, но усталость взяла верх. И… чудо. Алиса замолчала через пару секунд, устроившись у него на руках.
— Не понимаю, как вы это сделали, — прошептала я.
— Практика, — рассмеялся он. — И, возможно, костюм помогает.
Салон успокоился, а я впервые за долгое время смогла расслабиться.
— Я Варя, — представилась я. — А это Алиса.
— Дмитрий, — кивнул он.
Я потянулась за дочкой, но он остановил меня:
— Вы не спали два дня. Отдыхайте, я подержу ее.
И прежде чем я осознала, моя голова опустилась ему на плечо.
Я не знала тогда, что Дмитрий Соколов — не просто добрый незнакомец, а глава крупного благотворительного фонда. И что эта встреча перевернет мою жизнь.
Проснувшись, я с ужасом осознала, что проспала на плече у чужого человека.
— Простите! — вскочила я.
Но он только улыбнулся: Алиса спала у него на руках, сжимая его галстук крохотным кулачком.
В аэропорту я неожиданно для себя рассказала ему все: как Сашка бросил нас, как я жила от зарплаты до зарплаты, иногда пропуская ужин, чтобы хватило на смесь.
— У меня машина, — сказал он. — Давайте я отвезу вас в гостиницу.
— Только пансион у аэропорта, — смутилась я.
Он нахмурился:
— Этот район небезопасен. Я забронировал номер в “Астории”. Поехали?
— Мне не нужна жалость.
— Это не жалость. Это забота.
В номере было все: пеленки, бутылочки, даже кроватка.
— Вы подумали обо всем, — прошептала я.
— Просто слушал вас, — пожал он плечами.
Перед уходом он оставил визитку:
— Буду в городе пару дней. Позвоните, если что.
На свадьбе сестра едва взглянула на меня, гости делали вид, что Алисы не существует. Я уже собиралась уходить, когда рядом опустился Дмитрий.
— Вы забыли приглашение, — тихо сказал он. — Решил, что вам нужна поддержка.
— Вы приехали… специально?
— Говорил же: буду в городе.
Когда сестра поинтересовалась, кто этот элегантный мужчина, я с гордостью ответила:
— Тот, кто пришел, когда мне было тяжело.
И он не исчез.
Звонил. Привозил продукты. Помог записаться на курсы, потом — в медицинский колледж. Никогда не давил, не требовал благодарности.
Я узнала, что он вырос с матерью-одиночкой, познал голод и страх долгов. Кто-то когда-то помог ему — и теперь он возвращал добро.
Через год, в нашем скромном жилье, он опустился на колено и протянул коробочку:
— Варя, вы с Алисой стали для меня светом. Выходите за меня?
Я не видела перед собой богача. Только того, кто дал мне уснуть, когда сил не было. Кто верил в меня.
— Да… — прошептала я сквозь слезы.
Мы не спешили в сказку. Учеба давалась тяжело, с ребенком было нелегко. Но я больше не была одна.
Один случай. Одно плечо. Один человек — и все изменилось.
Теперь я знаю: Алиса вырастет, понимая, что такое доброта. Потому что иногда достаточно одного жеста, чтобы напомнить — ты не один.
