— Ты серьёзно? — голос Дмитрия задрожал не от удивления, а от попытки сдержать слова, о которых потом пожалеешь. Он сидел на краю дивана, уставившись в коробку с роллами, которые они с Алисой так и не съели. — Ты правда купила себе Porsche?
— Не Porsche, а Taycan. Электрический. Хоть бы название запомнил, если уж собираешься попрекать, — ответила Алиса, даже не отрывая взгляд от телефона. В ленте «ВКонтакте» её коллега выложила фото с конференции в Цюрихе. Все в пиджаках, но с шампанским. Как обычно.
В квартире пахло имбирём, раздражением и только что вымытым полом — Алиса машинально протерла плитку перед приходом Дмитрия. Хотя знала — не поможет.
— Зачем тебе такая машина? — Дмитрий вскочил и зашагал по кухне. — Ты не гонщик. Не олигарх. Думаешь, тебя начнут больше уважать, если будешь разъезжать на этом… космическом корыте?
— Именно. А ещё я смогу парковаться не у чёрта на куличках, а у нормальных зарядок. И, представляешь, не стоять в пробках — у Taycan есть адаптивный круиз. Это не понты, Дима. Это про комфорт, безопасность и — сюрприз! — мои деньги.
— Ты слышала, что сказал отец? — процедил Дмитрий, будто зачитывал заученную ночами мантру.
— К сожалению, слух у меня ещё в порядке, — Алиса наконец отложила телефон. — Он сказал, что женщине неприлично иметь такую тачку, потому что это «будоражит мужское общество». Дословно, кстати.
— Он просто переживает. Люди старой закалки.
— Люди засохшей закалки, Дима. И ты туда же, если сейчас не скажешь хоть что-то, отдалённо напоминающее поддержку.
Дмитрий открыл рот, но тут же закрыл. Будто внутри него включили советский радиоприёмник — звук есть, а смысла нет.
— Почему не обсудили со мной? Мы же семья. Я бы мог…
— Что? Посоветовать взять бюджетную «Ладу», как у твоей мамы? Или вообще передумать и уступить тебе дедовский «Москвич»?
Он усмехнулся без радости:
— Спасибо за доверие.
Алиса вздохнула и посмотрела на него, как на шатающийся табурет — вроде держится, но садиться страшно.
— Дима, у тебя вообще бывало чувство, что ты можешь делать то, что хочешь? Без оглядки на чьи-то ожидания?
— У меня не такой доход, как у тебя, если ты об этом.
— Не про деньги. Про свободу.
Он пожал плечами, будто эти слова вызывают у него аллергию.
— Ты знала, какая у меня семья. Во что ввязываешься.
— Я надеялась, они хотя бы меня уважать начнут. Или ты.
Тишина в комнате стала гуще, чем вчерашний плов из столовой у метро. Дмитрий сел, потупился.
— Они просто хотят, чтобы ты была… ну, женственнее.
— Ага. Желательно без прав, без мнения и в фартуке у плиты? — Алиса горько усмехнулась. — Извини, я не гарнир к борщу. Я — самостоятельный человек.
Он отвернулся. И тут, словно в театре абсурда, в дверь постучали. Слишком громко для курьера. Слишком тихо для соседки.
— Это мама, — выдохнул Дмитрий. — Она хотела заглянуть, проверить, как мы живём.
— Она «случайно» мимо проходила? Или у неё уже трекер на мой Taycan? — Алиса приподняла бровь и встала, поправляя блузку.
— Просто… будь помягче, ладно?
— Я и так как детский крем. А тебе пора перестать быть губкой.
Дверь открылась. Анна Сергеевна вошла с пакетом из «Азбуки Вкуса», с видом ревизора, а не гостья.
— Здравствуйте, пташки. Принесла полезный салатик, без химии. — Бросила взгляд на каблуки Алисы. — Ты чего такая нарядная? На банкет?
— А я всегда такая. Не могу позволить себе выглядеть, как бабушка на даче, — спокойно ответила Алиса.
— Это намёк? — нахмурилась Анна Сергеевна.
— На абстрактный образ. Но если примеряете — значит, подошло.
— Димка, ты ей такое позволяешь? — свекровь повернулась к сыну, игнорируя Алису, как сломанный принтер.
— Он мне не цензор. И не переводчик с русского на «семейный», — Алиса прошла мимо, забирая роллы. — Чаю будете? Или сразу перейдём к обсуждению моей «недостойной» машины?
— Ты сама всё понимаешь, — улыбнулась Анна Сергеевна. — Нам с Иваном Васильевичем такая машина нужнее — мы на дачу ездим. А тебе зачем? Для понтов?
— Ага. И для мести. Вам. — Алиса сказала это тихо, спокойно. Как врач, констатирующий неизлечимый диагноз.
Тишина. Даже Дмитрий понял — произошло что-то непоправимое.
— Извините, но у меня нет сил притворяться, что это нормально.
— Что «это»? — не поняла свекровь.
— Всё. Ваши проверки. Молчание Димы. Указания, как мне жить. Я устала.
Она сняла каблуки, будто сбрасывая доспехи, и ушла в спальню.
Через три дня в подъезде появились Иван Васильевич с Ан— Когда они ушли, Алиса закрыла дверь и впервые за долгое время почувствовала, что дышит полной грудью.
