— Ну что за безобразие! — с досадой воскликнула Алиса, застыв посреди гостиной.
Голос её дрожал от возмущения. Она окинула комнату взглядом, будто искала ответ среди мебели и обоев.
— Опять?! Третий раз за месяц! Доколе же?!
На диване, развалившись на подушках, сидел Дмитрий. В одной руке — телефон, в другой — пульт от телевизора. Он лениво перевёл на жену взгляд, но глаза остались пустыми, как всегда, когда речь заходила о его матери.
— Что «опять»? — спросил он, прищурившись. — Не заводись с пол-оборота. Я только с работы, хочу отдохнуть.
— Я завожусь? — Алиса шагнула вперёд, голос её стал резче. — Это ты называешь «заводиться»? Пятьдесят тысяч! Просто так! Без объяснений, без разговоров! Даже не спросил, на что они ей! Просто перевёл!
Дмитрий отложил телефон, тихо вздохнув. В его лице читалась скорее усталость, чем недоумение.
— Ну и что? Моя мама. Ей нужны деньги — я помог. В чём проблема?
Алиса подошла ближе, щёки пылали.
— Проблема в том, что мы копим на дачу! Договорённость была! Каждая копейка — на наш общий дом! А ты раз за разом спускаешь деньги в никуда! То лекарства, то ремонт, теперь вот эти «непредвиденные расходы»! Может, ей новый айфон приспичило?
Дмитрий снова вздохнул, потирая переносицу.
— Она пожилая, Алиса. Ей тяжело одной. Проще помочь, чем объяснять.
— Пожилая? Ей всего шестьдесят пять! Она больше тебя на ногах! То театры, то загородные клубы, то экскурсии! А мы? Мы должны отказываться от своей мечты из-за её прихотей?
— Алиса! — в голосе Дмитрия впервые прозвучало раздражение. — Не говори так о моей маме. Она меня вырастила.
— Она вырастила тебя, Дмитрий, а не меня. И да, я ей благодарна. Но это не значит, что она может бесконечно тянуть из нас деньги! Мы живём на одну зарплату. Мои заказы непостоянны. Ты же знаешь!
И знал. После закрытия рекламного агентства, где Алиса работала арт-директором, ей пришлось перейти на фриланс. Деньги были, но доход колебался. Их бюджет был хрупким, как лёд. Любой лишний перевод — удар по нему.
Они мечтали о даче. Уже три года в их сердцах жила эта мечта — домик за городом, терраса с плющом, шашлыки с друзьями, тёплые вечера у костра. Но каждый раз, когда сумма приближалась к нужной цифре, случалось что-то: ремонт у свёкрови, лечение зубов, новая техника… И они снова начинали с нуля.
— Я просто устала, — тихо сказала Алиса, подходя к окну. — Устала быть на втором плане. Устала от того, что мы экономим на себе, а твоя мама — на своём комфорте.
Дмитрий подошёл сзади, но не обнял.
— Она болеет, Алис. Ей нужна помощь.
— Чем она болеет? Жаждой путешествий и покупок? Ты хоть раз проверял, куда уходят эти деньги? Она ездит на курорты, обновляет гардероб, ходит в рестораны, а мы даже в отпуск не выбирались десять лет!
— Хватит, — твёрдо сказал Дмитрий, хотя голос снова стал равнодушным. — Не хочу это обсуждать.
— Конечно, не хочешь! — Алиса резко обернулась. — Ты никогда не хочешь говорить, если дело касается твоей мамы. Для тебя она святая, а я — злодейка, которая ей вредит. Но я не хочу ей зла! Я хочу справедливости! И хочу нашу дачу!
Дмитрий замолчал. Плечи напряглись, взгляд ушёл в пол. Алиса знала этот взгляд. Он не собирался спорить. Он просто замолчит, как всегда. А через пару часов уйдёт, будто ничего не случилось.
— Ладно… — глухо бросил он. — Я спать.
И вышел, оставив её одну.
Алиса осталась у окна, глядя на тёмное небо. Звёзды мерцали холодно и равнодушно. Она знала: пока Дмитрий сам не решится, ничего не изменится. Он слишком привык быть сыном, чтобы стать мужем. И слишком любил свою мать, чтобы услышать жену.
***
Утро принесло с собой не только кофе и пробежку, но и тяжёлую усталость. Алиса вышла на улицу, надеясь, что бег прояснит мысли. Иногда она бежала, чтобы забыть, иногда — чтобы понять. Сегодня — второе.
Когда она вернулась, Дмитрий уже собирался на работу. Лицо его смягчилось, но не до конца.
— Послушай, Алиса, — начал он, поправляя галстук, — я поговорю с мамой. Обещаю.
Алиса замерла, вглядываясь в него.
— О чём именно? О том, чтобы она не тратила наши деньги? Ты же знаешь, это бесполезно. Она умеет выкрутиться лучше любого адвоката.
— Попробую, — он всё ещё избегал её взгляда. — Может, в этот раз правда что-то важное. Я просто не уточнил.
— Конечно. Всегда важно. Особенно если это её желания, — Алиса вздохнула, чувствуя, как внутри нарастает привычная горечь.
— Ладно, мне пора. Вечером поговорим, — он быстро поцеловал её в лоб и вышел.
Алиса осталась одна. В квартире повисла тяжёлая тишина.
***
Они познакомились на вечеринке у общих друзей. Тогда всё было иначе. Дмитрий был внимательным, уверенным, с лёгкой романтичной ноткой. Алиса — полной идей, сил и веры в любовь. Они дополняли друг друга, как море и берег.
С Марфой Ильиничной она познакомилась ещё до свадьбы. Женщина оказалась строгой, умной, с цепким взглядом и голосом, который мог сломить одной интонацией.
— Надеюсь, ты сделаешь моего сына счастливым, — сказала она тогда, пристально разглядывая Алису. — Он у меня особенный.
Тогда Алиса подумала, что это просто материнская тревога. Теперь понимала — это было предупреждение.
После свадьбы они переехали в свою квартиру. Марфа Ильинична осталась одна. И с каждым месяцем её звонки учащались. Сначала казалось нормальным — помочь близкому человеку. Но со временем помощь превратилась в обязанность.
Алиса однажды зашла к свёкрови, когда та хвасталась соседке, что сын подарил ей новую стиральную машину с сушкой.
— Старая шумела, — говорила она с довольной улыбкой.Марфа Ильинична неохотно уехала с дачи, бросив на прощание многозначительный взгляд, а Алиса и Дмитрий, оставшись наконец вдвоём, молча обнялись у камина, понимая, что их мечта теперь навсегда принадлежит только им.
