— Ну что за дела?! — с досадой воскликнула Варвара, застыв посреди гостиной.
Её голос дрожал от обиды. Она осмотрела комнату, будто ища ответ среди стен и мебели.
— Опять?! Третий раз за месяц! Доколе?!
На диване, развалившись на подушках, сидел Виктор. В одной руке — телефон, в другой — пульт от телевизора. Он медленно перевёл на жену взгляд, но глаза его оставались пустыми, как всегда, когда речь заходила о его матери.
— Что «опять»? — прищурился он. — Не заводись с порога. Только пришёл, хочется отдохнуть.
— Завожу?! — Варвара шагнула вперёд, голос её стал резче. — Ты называешь это заводиться? Пятьдесят тысяч! Просто так! Без объяснений, без спроса! Ты даже не уточнил, на что ей понадобились! Перевёл — и всё!
Виктор положил телефон на диван, тихо вздохнул. На его лице читалась не столько растерянность, сколько утомление.
— Ну и что? Моя мама. Попросила — помог. В чём проблема?
Варвара подошла ближе, щёки её пылали.
— Проблема в том, что мы копим на дачу! Договорились же! Каждая копейка — на общее! А ты раз за разом вываливаешь деньги в никуда! То лекарства, то ремонт, теперь вот эти «неожиданные расходы»! Может, ей новый айфон приглянулся?
Виктор снова вздохнул, потирая переносицу.
— Она в возрасте, Варя. Ей тяжело одной. Проще помочь, чем разбираться.
— В возрасте?! Ей всего шестьдесят пять! Она больше тебя на ногах! То театр, то загородный клуб, то поездка куда-то! А мы? Мы должны отказываться от мечты из-за её прихотей?
— Варвара! — голос Виктора впервые зазвучал резко. — Не говори так о моей маме. Она нас вырастила.
— Тебя, Виктор, а не меня. И да, я ей за это благодарна. Но это не значит, что она может бесконечно тянуть из нас деньги! Мы живём на одну зарплату. Мои проекты нестабильны. Ты же знаешь!
И знал. После того как агентство, где Варвара работала арт-директором, закрылось, ей пришлось перейти на фриланс. Заказы были, но доход колебался. Их бюджет был хрупок, как лёд. Каждое лишнее слово о тратах — удар по нему.
Они мечтали о даче. Мечта жила в них уже три года — домик за городом, терраса с плющом, шашлыки с друзьями, тёплые вечера у костра. Но каждый раз, когда сумма приближалась к нужной, случалось что-то: ремонт у свекрови, лечение зубов, новые обои, бытовая техника… И они снова откатывались назад.
— Я просто устала, — тихо сказала Варвара, подходя к окну. — Устала быть на втором месте. Устала чувствовать, что мы экономим на себе, а твоя мама — живёт в своё удовольствие.
Виктор подошёл сзади, но не обнял.
— Она нездорова, Варя. Ей нужна поддержка.
— От чего она нездорова? От желания объездить все курорты? Ты хоть раз проверял, куда уходят деньги? Она летает на юга, покупает дорогие вещи, ходит по ресторанам, а мы с тобой десять лет даже в отпуск не выбирались!
— Хватит, — твёрдо сказал Виктор, голос вновь стал равнодушным. — Не хочу это обсуждать.
— Конечно, не хочешь! — Варвара резко повернулась. — Ты никогда не хочешь говорить, если дело касается твоей мамы. Для тебя она святая, а я — злодейка, которая ей вредит. Но я не хочу вредить! Я хочу справедливости! И хочу нашу дачу!
Виктор замолчал. Плечи его напряглись, взгляд упёрся в пол. Варвара знала этот взгляд. Он не будет спорить. Просто замрёт, как всегда. А через пару часов уйдёт, будто ничего не случилось.
— Ладно… — глухо произнёс он. — Пойду спать.
И ушёл, оставив её одну.
Варвара осталась у окна, глядя в тёмное небо. Звёзды мерцали холодно и равнодушно. Она понимала: пока Виктор сам не решится, ничего не изменится. Он слишком привык быть сыном, чтобы стать мужем. И слишком любил мать, чтобы услышать жену.
***
Утро принесло с собой не только кофе и пробежку, но и тяжёлую пелену усталости. Варвара вышла на улицу, надеясь, что бег прояснит мысли. Иногда она бежала, чтобы забыть, иногда — чтобы понять. Сегодня — второе.
Когда она вернулась, Виктор уже собирался на работу. Выражение его лица смягчилось, но не до конца.
— Послушай, Варя, — начал он, поправляя галстук, — я поговорю с мамой. Обещаю.
Варвара остановилась, вглядываясь в него.
— О чём именно? Чтобы она перестала тратить наши деньги? Ты же знаешь, это бесполезно. Она умеет оправдаться лучше любого политика.
— Попробую, — он всё ещё избегал её взгляда. — Может, в этот раз правда что-то важное. Я просто не уточнил.
— Конечно. Всегда важно. Особенно если это её хотелки, — Варвара вздохнула, ощущая внутри привычную горечь.
— Ладно, мне пора. Вечером обсудим, — он быстро поцеловал её в лоб и вышел.
Варвара осталась одна. В квартире повисла тишина, густая и тяжёлая.
***
Они познакомились на вечеринке у общего друга. Тогда всё было иначе. Виктор был внимательным, уверенным, немного романтичным. Варвара — полной сил, идей и веры в любовь. Они дополняли друг друга, как небо и земля.
С Маргаритой Петровной она познакомилась ещё до свадьбы. Женщина оказалась строгой, но умной, с цепким взглядом и голосом, способным пригвоздить одним лишь тоном.
— Надеюсь, ты сделаешь моего сына счастливым, — сказала она тогда, разглядывая Варвару. — Он у меня особенный.
Тогда Варвара подумала, что это просто материнская забота. Теперь понимала — это был намёк.
После свадьбы они переехали в свою квартиру. Маргарита Петровна осталась одна. И с каждым месяцем её звонки учащались. Сначала казалось, что помогать родному человеку — нормально. Но со временем помощь превратилась в обязанность.
Однажды Варвара была у свекрови, когда та хвасталась соседке, что сын купил ей новую стиральную машину с сушкой.
— Старая шумела, — сияла Маргарита Петровна. — Витенька сразу решил, что нужна новая.
Варвара сжалась внутри. Старая работала идеИ когда Маргарита Петровна в следующий раз позвонила, Варвара молча взяла трубку, глубоко вдохнула и твёрдо сказала: “Нет”.
