Вечером Агафья спешила домой. Часы показывали уже десять, а ей так хотелось поскорее добрести до родных стен, перекусить и рухнуть в кровать. День был тяжёлый. Муж, Тарас Иванович, дома, ужин на плите, сын Ванюша сыт.
Агафья работала в небольшой парикмахерской и сегодня закрывала смену. Прибралась, включила сигнализацию, заперла двери — вот и задержалась.
Дорога домой лежала через тихий сквер. Днём там сидели старушки, вечером же было пустынно, но фонари горели — не страшно.
Но сегодня одна скамейка не пустовала. Прижавшись друг к другу, сидели дети — мальчик лет десяти и девочка лет шести. Агафья замедлила шаг, подошла ближе.
— Что вы тут делаете? Уже ночь! Вам пора домой!
Мальчик поднял на неё тёмные глаза, погладил сестрёнку по голове и притянул её крепче.
— Нам некуда идти. Отчим нас выгнал.
— А где мама?
— С ним. Пьяная.
Агафья не раздумывала.
— Вставайте, пойдёмте ко мне. Завтра разберёмся.
Дети нерешительно поднялись. Агафья взяла девочку за руку, мальчику протянула другую.
Так она привела их в дом. Муж и сын, зная её доброе сердце, не стали расспрашивать, а показали детям, где можно умыться, и усадили за стол. Голодные, они робко, но с аппетитом съели всё, что им дали.
Потом Агафья сбегала к соседке, у которой дочь в первом классе, и попросила одежду для девочки. Вещей набралось много — у всех остаётся после выросших детей.
Агафья выкупала Дашеньку — так звали девочку — и одела в чистое. Мальчик, Глеб, умылся сам и переоделся в одежду Вани.
Уложила их на диван в гостиной: девочка не отходила от брата ни на шаг, а он то и дело её обнимал. Усталые и накормленные, дети быстро уснули. Ванюшу Агафья отправила спать, а сама с мужем до поздней ночи шепотом решала, что делать дальше.
Утро началось рано. Проводила мужа на работу — он в первую смену, а она во вторую.
Дети проснулись. Она накормила их завтраком и решила проводить домой. Их выстиранную за ночь одежду сложила в пакет и дала с собой.
Они привели её к дому неподалёку. Дверь на третьем этаже была не заперта. Дети замерли на пороге. Агафья встала рядом. Ей хотелось взглянуть в глаза этой женщине, спросить, как она могла не искать их всю ночь.
Из комнаты вышла молодая, но опустившаяся женщина с тёмным синяком под глазом. Равнодушно глянула на детей:
— А… Вернулись… А это кто?
— Это тётя Агафья. Мы у неё ночевали.
— А… Ладно.
И ушла. Агафья остолбенела. Это мать?!
Но вдруг она вернулась:
— Пойдём на кухню.
Агафья прошла за ней. В доме было бедно, но чисто. Посуда вымыта, пол подметён. Да и халат на женщине был чистый, хоть и потрёпанный.
— Садись.
Села. Женщина напротив подняла на неё синий глаз и спросила:
— Дети есть?
— Сын, двенадцать лет.
— Слушай… Если со мной что случится — не бросай моих. Они хорошие.
— Ты что, собралась их оставить?
— Я уже не могу. Пробовала… А этот не даст.
Кивнула в комнату, где храпел мужик.
— В милицию сходи!
— Ходила. Пятнадцать суток отсидит, вернётся — втройне получим. Да и без водки я уже не могу. Пью каждый день. А он детей гоняет. Он им не отец.
— А где отец?
— Утонул, когда Дашке год был. С тех пор и пью.
— Не работаешь?
— Полы мыла в магазине. На прошлой неделе уволили за прогулы.
— А он?
— Подрабатывает. Кое-как живём.
Женщина пристально глянула на Агафью и снова попросила:
— Если что — не оставляй их. Хоть в детдоме навещай.
Агафья встала и пошла к двери. Голова отказывалась понимать.
Дети вышли проводить. Подошли, обняли. У Агафьи хлынули слёзы. Торопливо смахнув их, она сказала Глебу:
— Ты знаешь, где нас искать.
Развернулась и вышла. На улице дала волю слезам. Они лились градом, прохожие оглядывались.
Вечером рассказала мужу. Он поддержал:
— Если что — не оставим.
Ваня, услышав разговор, подошёл. Втроем сидели на кухне, молча обнявшись.
Через три дня прибежал Глеб. Маму увезли в больницу — отчим избил, а потом его забрала милиция. Дашка у соседки, но сегодня их отправят в приют. Он выпалил это и убежал. В тот же день их забрали.
На следующий день мать нашли в реке — убитой. Видимо, предчувствовала, потому и просила Агафью.
Та с мужем бросились по инстанциям оформлять опекунство. Родни у детей не нашлось, и Агафье разрешили забрать Глеба и Дашу. На комиссии она рассказала про тот разговор.
Пришлось уйти с работы: девочка была запугана, доверяла только брату. Даже уронив ложку, с ужасом смотрела на Тараса — видно, ждала побоев. Антону было проще — он уже понимал, что здесь им не сделают больно.
Постепенно Даша стала оттаивать. Играла с Ваней, болтала с Агафьей, но Тараса всё ещё боялась. А он мечтал о дочери — Агафья после родов больше не могла иметь детей — и обращался с ней нежно.
И вот настал день, когда она впервые обняла его. Он вернулся из командировки, Агафья с Дашей вышли встречать. Тарас присел, протянул руки. Девочка осторожно подошла и обняла его за шею. Он поднял её, и они зашли в дом, прижавшись друг к другу. Увидев улыбку Даши, подошли Ваня и Глеб, потом Агафья. Встали все вместе, обнявшись, и улыбались.
Теперь в этой семье всё будет хорошо.
