Сумрачный вечерний свет пробивался сквозь тюлевые занавески. Анна поставила на стол две тарелки с ужином и взглянула на часы. Восемь. Артём обещал быть в семь, но в последние месяцы его обещания ничего не стоили. Анна набрала номер мужа — абонент вне зоны доступа. Она тяжело вздохнула и убрала одну тарелку в холодильник. Опять ужин в одиночестве.
Со стороны их семья казалась идеальной. Больше десяти лет вместе, уютная квартира в центре Москвы, стабильный доход. Друзья завидовали их гармонии на фоне собственных неурядиц. Самое странное, что Анна сама верила в эту картинку. До недавнего времени.
Всё началось с мелочи. В феврале Артём впервые за десять лет забыл про их годовщину. Вечером Анна спросила прямо:
— Ты помнишь, какое сегодня число?
— Четверг, — буркнул Артём, не отрываясь от телефона.
Анна промолчала, ушла в спальню, пытаясь заглушить подступивший ком к горлу.
Потом она заметила: Артём стал задерживаться на работе. На вопросы отвечал односложно, отводил глаза: «Дела горят». Анна хотела верить его усталому взгляду и отступала. Постепенно вечера одной и лишняя порция еды в холодильнике стали привычкой.
В середине марта Анна увидела изменения: новая стрижка, дорогие рубашки, неизвестный парфюм.
— Модником стал? — спросила она.
— В офисе новый дресс-код, — ответил Артём, но в его глазах она уловила панику школьника, попавшегося на вранье.
А потом был тот вечер. Телефон мужа завибрировал, пока он мылся. Анна прошла мимо, но имя отправителя резануло глаза.
«Л».
И лаконичное: «Ждём как всегда?»
Дальше Анна не читала. Сердце не обмануло. В ту ночь она позвонила подруге Ирине, которая посоветовала: «Либо выводи на чистую воду, либо решай, готова ли ты мириться с изменой».
Апрель расставил всё по местам. Артём превратился в молчаливого, вежливого чужака. В тот вторник, когда всё завертелось, Анна пришла с работы раньше. Артём зашёл около семи и, увидев её, остолбенел.
— Нам надо поговорить, — выдавил он.
Анна кивнула.
— Я ухожу, — сказал Артём прямо. — У меня другая. Я её люблю.
Всё просто. Три фразы — и жизнь рассыпалась.
— Её зовут Людмила? — спросила Анна.
Артём дрогнул.
— Давно?
— Три месяца, — он смотрел в окно. — Это серьёзно.
— Хорошо, — она встала. — Просто знай — назад дороги нет. Сегодня переночуешь здесь, а завтра — чтобы след простыл.
Слёзы пришли ночью. Утром Артём собрал вещи и ушёл, оставив на столе ключи. Квартира оглохла, но Анна почувствовала странное облегчение. Как будто выдохнула.
Прошло две недели. Анна ушла в работу. Всё перевернулось, когда она столкнулась с коллегой Артёма — Дмитрием.
— Привет, Дима. Как Артём?
— Ты не в курсе? Его уволили три недели назад. Проект провалил.
— Странно, — нахмурилась Анна.
— Любовь слепа. Люда знает, как отвлечь, — усмехнулся Дмитрий.
— Вы с Людмилой давно знакомы? — уточнила Анна.
— Со студенческих времён, — ответил Дмитрий и замолчал, поняв, что проболтался. Он быстро попрощался.
Разгадка пришла от бухгалтера Натальи:
— Это подстава, Ань. Дмитрий давно метил на место Артёма. Люда — его давняя подруга. Она специально втёрлась в доверие, слила документы конкурентам. Проект развалился, Артёма выставили виноватым. А Димка теперь начальник отдела.
Той же ночью раздался звонок в дверь. На пороге стоял Артём — измождённый, с трясущимися руками.
— Можно переночевать? Идти некуда.
Анна молча пропустила его.
— Диван свободен.
Утром Артём признался: «Люда бросила, как только меня уволили. Денег нет».
— Люда и Димка. Старая парочка? — спросила Анна.
Артём опустил голову. — Ты всё знаешь. Меня подставили. Сам виноват. Всё разрушил.
— Можешь остаться. На диване. Но не жди, что я всё простила.
Так и зажили. Артём — в гостиной, Анна — в спальне. Он не лез, молча убирал, готовил, чинил сломанное. Он стал другим.
Прошло два месяца. Артём нашёл новую работу — скромнее прежней. Анна записалась на курсы живописи, начала ходить в бассейн. Однажды вечером Артём принёс коробку с её любимыми «Птичьим молоком».
— Спасибо, — сказала Анна. — Не думай, что мы вернулись к прежнему. Просто я люблю сладкое.
— Я знаю, — кивнул Артём. — Ни на что не надеюсь.
Через неделю Анна сама накрыла ужин на двоих. Впервые за долгое время они ели вместе. Острая боль притупилась. Прошёл ещё месяц. Однажды вечером Анна сидела на балконе. Подошёл Артём.
— Всё думаю, — начал он, — возможно ли вообще заслужить твоё прощение.
Анна помолчала.
— Не знаю. Доверие — как фарфор: разбивается мгновенно, а склеить — целое искусство. Может, никогда не получится. Но я не хочу больше жить прошлым.
— Значит…
— Значит, я не даю обещаний, — перебила его Анна. — Может, когда-нибудь смогу простить. А может, и нет. Но теперь выбор только за мной.
Анна вдруг осознала, что впервые за долгое время чувствует твёрдую почву под ногами. Она стояла на собственной земле. И это ощущение стоило всей пережитой боли. Что бы ни случилось дальше, она останется с собой. С новой собой, которая родилась через потери и боль. И это было главное.
