Ольга замерла, услышав слова свекрови. Ладони сами разжались, и поднос с оглушительным звоном грохнул на пол веранды. Осколки фарфора разлетелись в стороны.
Сергей и Валентина Петровна резко обернулись. Испуг на лице свекрови мгновенно сменился притворной заботой.
— Родная! — вскочив, воскликнула она. — Ты не порезалась? Давай помогу!
— Не подходите ко мне, — Ольга выставила ладонь вперёд. — Я всё слышала.
Она перевела горящий взгляд на мужа. Сергей сидел, ссутулившись, с опущенной головой и нервно теребя край скатерти.
— Сергей, — голос Ольги дрожал от напряжения. — Тебе есть что сказать?
— Олечка, ты не так поняла! — залепетала Валентина Петровна. — Мы просто обсуждали…
— Я не с вами разговариваю, — резко перебила её Ольга. — Сергей?
В воздухе повисла тяжёлая тишина.
— Сынок, — снова заговорила Валентина Петровна, подходя к Сергею и кладя руку ему на плечо. — Ты же не оставишь мать?
Сергей медленно поднял голову. Его взгляд встретился с глазами Ольги — в них читались боль и глубокая обида.
— Мама, — его голос звучал тихо, но твёрдо. — Я люблю тебя. Ты моя мать, и я всегда буду о тебе заботиться.
Валентина Петровна торжествующе улыбнулась, бросив победный взгляд на невестку. Но Сергей поднялся и продолжил:
— Но Ольгу я люблю сильнее. И не сделаю ничего, что причинит ей боль или навредит.
Улыбка сползла с лица свекрови.
— Что ты несешь, сынок? — прошептала она.
— Я говорю, что тебе стоит собрать вещи и уехать, — твёрдо произнёс Сергей. — И не возвращаться, пока не извинишься перед Ольгой и не поймёшь, что нет ничего важнее семьи, которую я создал.
— Семьи?! — глаза Валентины Петровны расширились от ярости. — А я тогда кто? Я, которая тебя родила и подняла на ноги!
— Мама, — покачал головой Сергей. — Ты пыталась заставить меня обмануть жену и отобрать у неё дом. И это не первый раз, когда ты мной манипулируешь.
— Это она тебя перевернула! — закричала Валентина Петровна, тыча пальцем в Ольгу. — Отбила сына от матери! Чтоб ты сгинула!
— Хватит, — повысил голос Сергей, и свекровь замолчала. — Я больше не буду это слушать. Либо извиняешься, либо уезжаешь сейчас же.
Её губы дрожали.
— Её выбираешь? — прошипела она. — Меня на улицу выгоняешь?
— У тебя есть своя квартира, мама, — устало сказал Сергей. — И я буду помогать тебе, как и раньше. Но здесь тебе не место.
Всхлипнув, свекровь рванула в дом, и вскоре дверь с грохотом захлопнулась. Ольга и Сергей остались одни среди осколков.
— Прости меня, — прошептал Сергей, делая шаг к жене. — Я не должен был молчать. Даже слушать её не следовало.
— Почему ты не сказал мне? — тихо спросила Ольга. — Ты же ходил сам не свой.
— Она уговаривала меня поговорить с тобой о продаже дома, — признался Сергей. — Говорила, что ей одиноко, что дом для нас слишком большой. Я не знал, как подступиться. А потом она приехала и начала давить, мол, если ты не согласишься, то надо действовать… по-другому.
— Ты правда выбрал меня, а не её? — спросила Ольга, повернувшись к нему.
— Я люблю её, — просто ответил Сергей. — Но то, что она предлагала — не любовь, а эгоизм. Я не стану в этом участвовать.
Ольга шагнула к мужу и позволила ему обнять себя.
Наутро Валентина Петровна уехала, не попрощавшись. Но покой не вернулся — начались бесконечные звонки.
— Мама, я не передумаю, — твёрдо повторял Сергей в трубку. — Я тебя не бросаю. Но и Ольгу не предам.
Постепенно звонки прекратились. Сергей был непоколебим. Однажды вечером, когда они с Ольгой сидели на веранде за чаем, он улыбнулся — впервые за долгое время искренне и легко.
— Знаешь, — сказал он, глядя на жену, — кажется, мы справились.
Ольга кивнула, сжимая его руку. Дом снова становился их крепостью.