«Продадим дом, а мать — к нам»
В своих воспоминаниях давних лет невольно возвращаюсь к тому дню. Сергей Иванович сидел на кухне, а его супруга, Анастасия, хлопотала у плиты, без умолку перебирая новости и планы. Он же, допивая утренний кофе, смотрел в окно, где солнце медленно поднималось над промерзлыми крышами Подмосковья.
— Серёж, ты меня вообще слышишь? — вдруг вонзились в его плечо острые ногти.
— Конечно, Настенька! — поспешно ответил он, отстраняясь. Маникюр у неё был всегда безупречным.
— Тогда повтори, о чём я говорила. — В её глазах застыл холодный вызов.
Сергей вздохнул.
— Опять про продажу дома завела.
— Да. А почему?
— Если мама переедет к нам, будет легче. И денег сэкономить удастся.
— Ты сам-то понимаешь, что там — глухомань? Ни тебе инфраструктуры, ни перспектив. Зачем содержать пустую халупу? Её пенсии не хватает даже на коммуналку. Почему мы должны за неё платить? — Голос Анастасии звенел презрением.
Ей уже за сорок, и в её словах чувствовалась железная уверенность. Этот низкий, чуть хрипловатый голос когда-то завораживал… Не та уже, что пела, словно соловей, в юности, но всё же.
Сергею тоже перевалило за сорок, и он давно привык поступать так, как велит жена. Обычно это оборачивалось благом.
— Мать ведь где-то должна жить… — вяло пробормотал он.
— Должна. У нас. А дом продадим. И долги закроем, и сами поднимемся. Да и ей веселее будет в семье, правда? — Анастасия улыбнулась, обнажив зубы, словно лиса, почуявшая добычу.
Сергей кивнул. Зарплата инженера в строительной конторе была хорошей, но лишние деньги никогда не помешают. Тем более, дом был записан на него, а платить за пустующее жильё не хотелось.
— Так давай, завтра объявление размести, маме позвони, скажи — собирается. Переедет, а там и покупатель найдётся. — Анастасия вновь улыбнулась, будто дело уже сделано.
***
Матрёна Петровна начинала день как обычно. Солнце давно встало, а она только пробудилась. Вышла в палисадник проверить яблони. Вдруг зазвонила старенькая «Нокия» в кармане.
Новые технологии её раздражали. Даже простые вещи, вроде стиральной машинки, Сергею приходилось объяснять по сто раз. А здесь, в деревне, всё было привычно и понятно.
Тёплые беседы с соседями, пенсия в шесть тысяч рублей — жизнь казалась налаженной. Но, услышав в трубке голос сына, сердце её сжалось.
— Мам, мы тут с Настей подумали — дом пора продавать.
— Что?! — Матрёна Петровна опустилась на лавочку у крыльца, дыхание сбилось.
— Чего ты? Нечего тебе тут киснуть. Переезжай к нам, заживёшь в тепле. А на вырученные хоть долги прикроем.
— Я вам не помешаю? — осторожно спросила она.
— Да что ты! Комнату выделим, всё для тебя. Одной семьёй заживём, и тебе легче будет, не придётся с копейками считать.
Матрёна закусила губу. Но сын не унимался:
— Я объявление уже дал. Так что собирайся, в субботу заеду, помогу с вещами. Много не бери, возить неудобно.
Так в её жизни нарисовалась новая глава. Сергей быстро бросил трубку — дел много. А она сидела на лавке, размышляя. Они ведь договаривались, что он помогает с платежами. Да, пенсия у неё скромная, но кто бы мог подумать, что сын вот так поставит её перед фактом?
С тяжёлым вздохом, поглаживая ноющую поясницу, она вернулась в дом, думая о саде, в который вложила столько сил… И теперь его, видно, больше не увидит.
***
Анастасия сморщила нос.
— Матрёна Петровна, ну что за манера — варить такие щи! Вся кухня пропахла.
Невестка с недовольством распахнула окно.
Старушка замерла.
— А как мне быть? Я не привыкла к вашим блюдам. Мне покрепче надо.
— Ну так готовьте что-то приличное! Пасту, например, с хорошим соусом. Чтобы и мы есть могли, и гостям не стыдно подать. — Анастасия повернулась с хищной ухмылкой.
— Так на весь район, что ли, стряпать?
— Хоть на себя одну! Только чтоб пахло приятно и выглядело аккуратно, а не как ваши зажорки!
Матрёна Петровна молча вышла. Конфликт назревал.
Вечером, когда все сидели за ужином, Сергей вдруг ответил на звонок.
— Да, дом? В выходные? Прямо покупать хотите? Отлично, но сперва посмотрите.
— Уже нашли? — удивилась мать.
— Конечно, цена умеренная. Всё равно ремонт нужен. Лет десять никто там ничего не делал.
— А ты, Серёжа? — она строго посмотрела на сына.
— А что Серёжа? Сами разучились решать проблемы? — вклинилась Анастасия. — Вам бы, Матрёна Петровна, не о ремонте думать, а о наследстве для будущих внуков.
— Каких внуков? — больно уколола старушка.
Невестка на секунду замерла.
— Вот потому их и нет, что условия не те!
— Трёхкомнатная квартира — не условия? — возмутилась Матрёна. — Я Серёжу рожала в коммуналке! Всё сама добивалась, и эту квартиру вам отдала!
— Времена другие! Сейчас детям нужны лучшие условия!
— Всё равно, мам, — перебил Сергей. — Там одной не справиться, а я помочь не смогу.
На этом разговор кончился.
***
Матрёна не могла привыкнуть к новому быту. То запахи, то мебель. Всё здесь было холодным — стеклянные столы, каменные столешницы, тёмный пол.
Она вспоминала свои старые обои — яркие, тёплые, с цветами. Здесь же стены будто давили.
На следующий день, вернувшись из магазина, она услышала шуршание. В её комнате Анастасия складывала вещи в пакеты.
— Ты что делаешь?!
— Порядок навожу! — огрызнулась невестка. — Вещи валяются как попало!
— Куда дели мои платья?! — Матрёне стало дурно. Те самые, из молодости…
— Выбросила! Шкаф пыльный — со стула бы достали!
— А если упаду?
— Завтра ремонт будем делать, — бросила Анастасия, указывая на потолок.
— На какие деньги?!
НевестМатрёна Петровна, не проронив больше ни слова, собрала оставшиеся вещи и уехала к дальней родственнице в Рязань, где доживала свой век в тишине и покое, а Сергей, оставшись один, так и не смог простить себе слабости.