Татьяна Михайловна стояла у окна, наблюдая, как соседка-пенсионерка развешивает на балконе выстиранные простыни. Утреннее солнце ласково касалось её седых волос, уложенных в привычную аккуратную причёску, которую она делала вот уже сорок лет без изменений. В руке дрожала чашка с остывшим чаем.
— Таня, чего застыла как памятник? — окликнул её Василий Ильич, появляясь в комнате. — Каша стынет.
Она не обернулась. В отражении стекла видела, как муж поправляет воротник рубашки. Семьдесят три года, а всё ещё следит за собой — волосы поредели, но аккуратно зачёсаны, брюки отглажены, ботинки начищены.
— Слышу, Вася, — тихо ответила она.
Василий Ильич подошёл ближе, встал рядом.
— О чём думаешь?
— Да так, ерунда. Странный сон приснился.
Татьяна Михайловна поставила чашку на подоконник. Во сне она была молодой, лет двадцати пяти, в белом платье стояла перед зеркалом, а мама суетилась рядом, поправляла фату, приговаривала что-то ласковое. Проснулась со слезами.
— Какой сон? — Василий Ильич взял её за локоть, повернул к себе.
— Наша свадьба приснилась. Только не такая, как была, а красивая.
Муж нахмурился.
— Что значит «не такая»? Нормальная у нас была свадьба.
— Нормальная, — согласилась Татьяна Михайловна, но голос её звучал устало.
Их свадьба прошла в загсе, потом посидели в столовой втроём — она, Василий Ильич и его друг в качестве свидетеля. Платье купили готовое, серое, практичное. На фотографиях она улыбается, но глаза пустые. Будто это не её лицо.
— Иди завтракать, — сказал Василий Ильич. — А то на работу опоздаешь.
Татьяна Михайловна работала в библиотеке тридцать лет. Читальный зал, каталоги, тишина. Василий Ильич сначала ворчал — зачем жене работать, он и сам прокормит. Но она настояла. Хотелось быть среди людей, среди книг. Дома становилось душно.
Завтрак прошёл молча. Василий Ильич читал газету, изредка комментируя новости. Татьяна Михайловна ела овсянку, думая о своём. За окном моросил дождь.
— Вечером к Сереже заедем, — сказал муж, не отрываясь от газеты. — Звонил, зовёт на ужин.
— Хорошо.
— Светка, наверное, что-нибудь вкусное приготовила. Ты же знаешь, как она старается.
Сергей — их единственный сын. Женился три года назад на Светлане, девушке тихой и хозяйственной. Татьяна Михайловна невестку любила, но встречи с молодыми напоминали ей о собственной молодости, которая прошла как-то незаметно.
В библиотеке день тянулся привычно. Читатели приходили и уходили, она выдавала книги, расставляла их по полкам. В обеденный перерыв села в уголке читального зала, открыла томик стихов. Случайно наткнулась на строку: «А счастье было так возможно, так близко…»
— Татьяна Михайловна, можно вас на минутку? — окликнула её коллега, молоденькая Катя.
— Конечно. Что случилось?
— Не знаю, что делать. Коля предложение сделал, а я сомневаюсь.
Катя села рядом, нервно теребила край платка. Глаза красные — видно, плакала.
— В чём дело? Не любишь его?
— Люблю! Очень. Но мама говорит, он мне не пара. Работа у него так себе, денег мало. А у Виктора своя фирма, он тоже ухаживает.
Татьяна Михайловна посмотрела на девушку. Двадцать два года, вся жизнь впереди. И тот же выбор, что когда-то стоял перед ней.
— А что сердце говорит?
— Сердце… — Катя всхлипнула. — Сердце за Колю. Но мама права, наверное. Надо головой думать, а не сердцем.
— Катюша, — Татьяна Михайловна взяла её за руку. — Головой думать, конечно, надо. Но если совсем сердце не слушать, потом всю жизнь будешь сожалеть.
— Вы так думаете?
— Да. И не просто думаю — знаю.
После работы она не спешила домой. Прошлась по парку, где гуляла в молодости. Здесь они с Василием Ильичом познакомились. Он тогда служил в армии, приехал в отпуск — статный, в форме, девчонки все заглядывались.
А она была влюблена в Сашку Ветрова, соседского парня. Сашка учился в институте, писал стихи, играл на гитаре. По вечерам они сидели на скамейке у дома, он читал ей свои стихи. Мечтали пожениться, жить вместе.
Но мама была против.
— Таня, ты что, с ума сошла?! — говорила она. — Этот твой Сашка что? Студент, денег нет, работы толком нет. А Василий Ильич — мужчина солидный, служит, потом на завод пойдет. Обеспечит тебя, детей. Надёжный человек.
— Но я его не люблю, мама!
— Полюбишь. Стерпится — слюбится. Любовь — не главное в браке, главное — уважение.
Василий Ильич ухаживал настойчиво. Цветы дарил, в кино водил, о серьёзных намерениях говорил. А Сашка… Сашка был романтиком. Считал, что любви достаточно, а остальное приложится.
Решающий разговор случился осенью. Василий Ильич пришёл свататься. Сидел в их комнате, говорил с мамой о будущем. Татьяна Михайловна стояла у окна, смотрела во двор, где под фонарём маячила фигура Сашки. Он ждал её, как всегда.
— Ну, Таня, что скажешь? — спросил Василий Ильич.
Мама смотрела на неё умоляюще.
— Да, — тихо сказала она. — Согласна.
Мама облегчённо вздохнула. Василий Ильич улыбнулся, поцеловал её в щёку.
А Сашка постоял ещё немного под фонарём, потом медленно ушёл. Больше не появлялся.
Свадьбу сыграли скромно. Татьяна Михайловна улыбалась, принимала поздравления, но чувствовала, будто это происходит не с ней.
Сашка уехал из города сразу после её свадьбы. Куда — никто не знал.
Жизнь с Василием Ильичом сложилась спокойно. Он оказался надёжным мужем — не пил, зарплату приносил. Квартиру получили, сына родили. Всё правильно.
Но счастья не было. Была привычка, уважение. А счастья — того, что заставляет сердце биться чаще, — не было.
Очнувшись от воспоминаний, Татьяна Михайловна заметила, что в паркеОна подняла глаза на звёзды, глубоко вдохнула осенний воздух и вдруг поняла, что наконец-то в её жизни наступила весна.
