— Как ты могла?! — кричала Арина, размахивая смятым листом бумаги. — Как ты могла подписать эту ерунду?!
Полина вздрогнула, отодвинула чашку с чаем и медленно повернулась к сестре. На её лице не было ни капли раскаяния — только усталость.
— Подписала и подписала. В чём проблема? — пожала она плечами. — Дом всё равно продавать, ты сама говорила…
— Говорила?! — голос Арины дрожал от возмущения. — Я говорила, что нужно решать вместе! Вместе, Поленька! А ты за спиной, тайком, с риелторами договорилась! Да ещё и цену вполовину меньше назначила!
— Не вполовину, а… — начала было Полина, но сестра перебила.
— В полтора раза! Какая разница?! Этот дом мама нам оставила, понимаешь? Нам обеим! А ты решила, что можешь единолично распоряжаться!
В кухне повисла тишина. Лишь тикали старые часы на стене — те самые, что мама когда-то привезла из Праги. Полина стояла у окна, глядя во двор, где они с Ариной в детстве играли в классики.
— Ты хоть понимаешь, что делаешь? — продолжила Арина, но уже тише. — У меня сын в университет поступает, денег нужно как воды. А у тебя дочка замуж собирается, свадьбу играть. Нам обеим эти деньги жизненно необходимы!
— Вот именно, — обернулась Полина. — Необходимы. Поэтому я и поторопилась. Покупатели сейчас есть, район востребован. А позже может никто не захотеть.
— Но мы же договаривались! — в голосе Арины слышались слёзы. — Ты обещала, что будем решать совместно!
— Договаривались, договаривались… — махнула рукой Полина. — А ты уехала, телефон не брала. Покупатели ждать не станут, у них вариантов полно.
Арина опустилась на стул, закрыла лицо руками. Договор лежал на столе, словно насмехаясь над ней.
— Мне пришлось срочно к бабушке в деревню ехать, — прошептала она. — Она болела, совсем одна. Я же тебе говорила…
— Говорила, не говорила… — отмахнулась Полина. — Дело сделано. Деньги придёт через месяц, поделим пополам, и точка.
— Точка?! — вскинулась Арина. — Ты считаешь, что на этом всё?
Полина налила себе чай, села напротив. Лицо её было спокойным, почти равнодушным.
— А что ещё? Дом продаётся, деньги делим. Всё справедливо.
— Справедливо… — горько усмехнулась Арина. — А справедливо ли было решать за меня? Не дождаться, пока я вернусь?
— Арин, ну хватит драматизировать! — поморщилась Полина. — Подумаешь, дом продаём. Всё равно никто из нас здесь жить не собирался.
— Не собирался?! — глаза Арины вспыхнули. — Кто каждые выходные сюда приезжал? Кто в огороде копался, крышу чинил? Кто соседям за домом следил?
— Ну и что? — пожала плечами Полина. — Твоё хобби. А я, между прочим, коммуналку все эти годы оплачивала.
— Коммуналку… — Арина встала, подошла к окну. — Поленька, ты вообще помнишь, как мы здесь жили? Как мама нас растила? Помнишь, как в этой кухне уроки делали?
— Помню, — коротко ответила Полина. — И что?
— Как что?! — обернулась Арина. — Это же наша память! Наше детство! А ты его продаёшь какому-то дяде Пете за гроши!
— Не за гроши, а за нормальные деньги. И не дяде Пете, а молодой семье. Им дом нужен, а нам деньги. Всё честно.
Арина медленно взяла договор, пробежалась глазами по тексту. Лицо её побледнело.
— Поленька, а что это за пункт? — ткнула она пальцем в середину документа. — Тут написано, что продавец одна — Полина Сергеевна Соколова. А где я?
Полина отвела взгляд.
— Это… технический момент. Оформили на меня, потому что я в городе, а ты в области. Нотариусу так удобнее.
— Нотариусу удобнее?! — голос Арины сорвался на крик. — Поленька, ты что творишь?! По бумагам выходит, дом твой! А ты мне потом из милости кинёшь половину?!
— Да не ори ты! — поморщилась Полина. — Соседи услышат. Я же говорю, это формальность.
— Формальность… — Арина тяжело опустилась на стул. — Поленька, мы с тобой сёстры. Одной матери дети. Как ты могла так поступить?
— Да не поступила я никого! — вспылила Полина. — Дом продаю, деньги получу, с тобой поделюсь. В чём проблема?
— В том, что ты мне не доверяешь! — стукнула кулаком по столу Арина. — В том, что ты решила всё за меня! В том, что считаешь меня дурой!
— Да не считаю! — отмахнулась Полина. — Просто я реалист. Всегда была реалистом.
— Реалист… — горько усмехнулась Арина. — А помнишь, как мама болела? Кто к врачам ездил? Кто в больнице дежурил? Кто лекарства покупал?
— Ну и? — поджала губы Полина. — Я тогда на двух работах крутилась! Деньги на лечение зарабатывала! А ты свободная была, вот и сидела в больницах.
— Свободная?! — вскочила Арина. — Поленька, я тогда мужа потеряла! Он только умер! Я одна с ребёнком осталась! Но к маме всё равно каждый день ездила!
— А я деньги на её лечение добывала! — повысила голос Полина. — Пока ты по больницам сидела, я горбатилась!
— Горбатилась… — прошептала Арина. — А когда мама умирала, где ты была? Помнишь?
Полина замолчала, уставилась в окно.
— В командировке была. Важной командировке.
— В командировке! — засмеялась Арина, но смех был жутким. — А мама тебя звала. Последние дни: “Где Поленька? Почему Поленька не приходит?”
— Хватит, — тихо сказала Полина. — Не надо об этом.
— Надо! — ударила ладонью по столу Арина. — Надо помнить! Я ей говорила, что ты в командировке, что скоро вернёшься. А она всё ждала, всё на дверь смотрела…
— Заткнись! — крикнула Полина. — Заткнись сейчас же!
— Не заткнусь! — Арина подошла к сестре. — Это правда! Мама умерла, а ты приехала только на похороны! И теперь дом продаёшь, будто он для тебя пустое место!
— Не пустое! — слёзы покатились по щекам Полины. — Конечно, не пустое!Они обнялись и молча стояли в кухне, где когда-то их мама учила их тому, что семья важнее любых денег.
