Сегодня стояла перед зеркалом в белом – и верить не могу, что всё так вышло. Платье Оля шила три недели, каждую складочку выверяла. Красота неземная… а на мне висит как саван.
— Светочка, готова? — тётя Люда, мамина подружка, в дверь заглянула. — Гости в сборе, машины ждут.
— Готова, — солгала я, фату поправляя. — Тёть Люд, может, отменим? Не по-людски всё это…
— Что ты мелешь, родная! — всплеснула руками тётя. — Оля столько вложила, денег, сил! Гости съехались, стол ломится. А твой Серёжка… — качнула головой. — Сам дурак! Нечего было за день до свадьбы срываться!
Мама ворвалась – глаза заплаканные, но взгляд решительный.
— Всё, Светик! Хватит раскисать! — рубанула. — Не дам этому балбесу наш праздник испортить! Свадьбу сыграем! Пусть весь Нижний Новгород видит, какая у меня дочь писаная красавица!
— Мам, ну как же? Жениха нет! Что люди скажут?
— А что? — подошла, серьги мои поправила. — Скажут – Ольга Николаевна молодец! Не нюни распустила, а доказала всем: её дочь лучшего достойна! Вот и скажут!
Вздохнула. Мама – как танк, её не свернёшь. Решение созрело вчера, когда Сергей позвонил: «Не готов к семье, бать».
— Мам, позор-то какой! — попробовала вновь.
— Позор – это сидеть да жалеть, что подлеца упустила! А мы покажем: и без них живём! — развернулась к двери. — Хватит болтать! Пошли!
В зале – человек сорок. Родня, соседи, мамины коллеги с завода. Шушукались, смотрели с жалостью. Чувствовала себя героиней абсурдного спектакля.
— Светка, красотка! — кузина Настасья подлетела. — А… ну как… дела?
— Как видишь, — буркнула я.
Мама взошла на импровизированную сцену, стукнула ложкой по фужеру.
— Родные мои! — голос дрожал, но был твёрд. — День особый! Моя Светлана замуж выходит… за новую жизнь! За свободу от пустых обещаний! За своё женское счастье!
Тишина повисла. Кто-то сконфуженно кашлянул.
— Оль, ты спятила? — прошипела тётя Зоя.
— Наоборот! В первый раз голову включила! — парировала мама. — Света, иди сюда!
Подошла нехотя. Она обняла меня за плечи.
— Моя красавица! Умница, золотые руки! А этот… Серёга… где он? Не дотянул! Пусть знают все – мы празднуем, а не рыдаем!
— Мам, ну хватит, — сквозь зубы прошептала я.
— Не хватит! — она подняла бокал. — За дочь мою! За то, что вовремя поняла – мужик не котёл, без него печку растопить можно!
Гости неуверенно бокалы подняли. Кто-то пробормотал: «За Свету», кто-то молча глотнул.
— А теперь – за стол! — скомандовала мама. — Гуляем от души!
Села во главе стола. Рядом – пустой стул, тюлем обвитый. Женихово место. Жалко смотреть.
— Может, убрать-то? — тётя Люда предложила.
— Ни за что! — отрезала мама. — Пусть видят, кого здесь не хватает! Делайте выводы!
Несли «Оливье», «Сельдь под шубой». Ели почти в тишине, перебрасывались пустыми фразами. Воздух натянут, как струна.
— Что вы лица повесили? — вскочила мама. — Света, расскажи, за что ты этого Серёгу послала?
— Мам, не надо! — взмолилась я.
— Надо! — стояла на своём Ольга Николаевна. — Правда глаза колет!
Оглядела зал, полный жалостливых взглядов, и вдруг внутри что-то оборвалось.
— Ладно, — встала. — Расскажу. Вчера звонит: «Передумал. Жениться рано, пожить для себя хочу». А вместе мы три года! Три года ждала кольца, семью планировала, детей хотела!
Тишина оглушила.
— И знаете что? — злость придала сил. — Мама права! Хватит ждать, когда мужики милостиво счастье подарят! Я счастлива – без Серёги, без любого, кто не ценит то, что у него есть!
— Вот так, дочурка! — подхватила мама. — Мы сами себе голова!
— Я в прошлом году от своего Кирилла ушла, — вдруг сказала соседка тётя Роза. — Вечно с кислой миной. Теперь как сыр в масле!
— И верно! — поддержала подруга мамы. — Мой Васька думал – без него я небо коптить не смогу. Я квартиру продала, кооператив в Солнечногорске купила, ягоды выращиваю! Живу – закалбас!
Женщины начали наперебой делиться: кто о развод
Она накинула на плечи старый удобный пиджак, в котором так хорошо мечталось по утрам.
