**Дневник Юлии Владимировны**
Четверг. Кажется, снова наворотили дел.
“Надя! Надежда Игоревна, ты где там шляешься?” – неслось из гостиной, голос Дмитрия Игоревича надрывался. – “Быстро ко мне! Дело важное!”
“Иду, иду!” – отозвалась я, торопливо вытирая руки об фартук. “В чем дело? Пожар, что ли?”
“Да лучше! Намного лучше!” – супруг подскочил ко мне, когда я вошла, схватил за локти. “Слушай внимательно! Помнишь Юрия Петровича, моего бывшего шефа? Ну, который год назад на пенсию ушел?”
“Помню, конечно. Он что?” – внутри все сжалось. Когда Дима так кипятится, жди неприятностей.
“Только что звонил! Представляешь, свою трехкомнатную на Арбате продает! Нам предлагает! Практически за бесценок, Надюш! Говорит, отдаст вдвое дешевле, потому что я ему когда-то с племянником помог – устроил на завод. Помнишь?”
Я медленно опустилась в кресло. Мысли закрутились вихрем, будто осенние листья.
“Дима, что за квартира? О чем речь? У нас таких денег нет!”
“Вот это и прекрасно!” – супруг присел на подлокотник, затараторил возбужденно. – “ЮрПалыч говорит, можно в рассрочку! Небольшими суммами, он не спешит. Сам-то он переезжает в деревню к дочери, город ему ни к чему. Надя, ты понимаешь? Мы всю жизнь в этой двушке ютимся, а тут такой шанс!”
“Постой, Дим…” – я рукой провела по вискам. – “Зачем нам трешка? Дети взрослые, живут своим домом. Нам и здесь хватит.”
“Как зачем?!” – вскочил он, зашагал по комнате. – “Наденька, ну ты же голова! Внуки приедут – им где быть? А коли состаримся? Может, дети к нам подтянутся, уход наладят. Или сиделку пригласим – ей комната нужна!”
Молча смотрела на мужа. Тридцать лет вместе, а он все тот же мечтатель. Вечно убежден, что вот-вот под ноги упадет удача, только руку протяни.
“Сколько надо на первый взнос?” – осторожно спросила я.
“Да немного, тысяч триста рублей. Месячные выплаты по пятьдесят будем отдавать.”
“Триста тысяч?!” – я чуть не подпрыгнула. – “Дима, ты с ума сошел! Где такие деньги взять?!”
“А вот тут, Надюша, я все продумал,” – сел рядом, взял мои руки. – “Помнишь маменькин перстень? Бабушкин, с изумрудом? Я его в ломбарде оценивал – тянет рублей на четыреста! Продадим – золота горы!”
Я резко отдернула руки.
“Перстень?! Дмитрий Игоревич, о чем ты?! Это же память о твоей матери! Она тебе его перед самой кончиной в руки вложила!”
“Ну и что?” – пожал плечами он. – “Мамаша хотела, чтоб мы зажиточно жили. Вот и заживем! В просторной квартире, в самом центре!”
“А если выплаты не осилим? Случись что? Заболеем, место потеряешь?”
“Ничего не случится!” – отмахнулся супруг. – “Надя, ведь это шанс! Понимаешь? Такая фортуна раз в жизни улыбается!”
Поднялась, подошла к окну. За стеклом моросил дождь, струйки воды стекали по мутному стеклу. Прямо как мои мысли сейчас – все спуталось, ничего не ясно.
“Дима, а с детьми ты советовался? Что скажут?”
“Что скажут? Обрадуются! Представляешь, как Олюня удивится? А Витя как гордиться будет – родители на Арбате!”
Оля, старшая, билась учительницей в школе.
И они оба молча понимали, что этот холодный простор роскошных стен навсегда затмил уютное тепло их крошечной кухни и непоправимо растворил былое счастье.
