Весь дом знал, что Иван — то криворукий баран, то безмозглый козёл, то тупая скотина. Прозвища чётко соответствовали масштабу его ляпа. Гнев супруги Ирочка тоже был разнокалиберным.
Сам же он её величал Солнышком, Зайкой, Рыбкой или Ласточкой. Услышав её ор, соседи гадали: “Эх, когда же баран-то вдарит Зайке?”. А потом с печалью вспоминали, что никакой он не баран — скотина безрогая, вот и не даст ответку. Иван мог просто отключить уши, словно глухонемой, на истерики супруги ноль реакции. Именно это ледяное спокойствие и сводило её с ума окончательно. Иссякнув, Зойка вылетала из дома. Комок ярости стоял в горле, душил, лицо пылало пятнами, руки тряслись, голос хрипел. Захлёбываться в рыданиях охота — а слёзы не текли. А Иван, глядя вслед, тихонько так: “Солнышко, куда же ты?”
Первые годы брака прошли тихо-мирно. Сказал бы кто Зое тогда, что их спокойный быт сменится вечной баталией — ржала бы. Замуж шла ведь за любимого, за того, кто душу пленил, а не за козла тупорылого! Иван сварщиком работал, к синьке-табаку не прикасался, покойный, как сонный мишка в берлоге, жизнью доволен. Жёны пропойц да бабников его ставили в пример — и Зоя гордилась. Детей сразу не задумывали. Сперва баньку поставить, гараж, машину купить. Совхоз домик выделил — хотелось Зое его обустроить по высшему разряду.
Иван был медлителен… или просто ленив. Работа терпела. Он смеялся: “Работы без конца. Давай подождем, сама рассосется! К чему спешка? Я считаю: нет желания — и браться нечего. Это уже не труд, а самоэксплуатация”. Тягаться в усердии ему было по нраву? Никогда. Зоя же за любое дело бралась, да как шла ей всё: и огород вскопать, и дом покрасить, и траву скосить, и дров на бане наколоть.
Хорошо, дом удобствами снабжён — таскание вёдер отпало. Да и быстрее самой управиться, чем вола мотивировать. Как-то ночью их поднял ужасный треск с кухни. Оказалось, кафель, который Иван укладывал, съехал от верхнего ряда до нижнего. Зоя назвала его криворуким и на утро привезла мастера “с руками”.
Вернулась как-то с работы — не узнала свой палисадник: всюду следы от коровьих копыт, цветы поломаны… Иван калитку не запер. С каждым днем Зою всё больше бесили медлительность, лень и похожее на сонное царство безразличие мужа.
Рядом стоял дом-сирота. Старики давно умерли, наследники полынь косили редко, потом забросили вовсе. Но однажды туда подкатил дорогой импортный джип. Это внук деда Миколая вернулся с семьёй на ПМЖ. Работал долго в Сургуте, там и жену нашёл. Сургут — для заработков, а жить лучше на малой родине. Сергей дом принялся ремонтировать. Вот тогда-то он и показал Зое, что значит “работа кипит”. Мастер на все руки: и строить, и варить, и до электрики дока. Жена Марьяна? Никогда рядом. Лишь по хозяйству да за ребёнком.
Зоя, наблюдая соседа, всё злее кусала губы на Ивана. Устала быть железкой, хотелось слабости, нежности! Тысячу раз подталкивала мужа к “мужичьим” делам. Но Иван и не думал тягаться — ему спокойно и на вторых ролях. Измотавшись, Зоя всё чаще срывалась на оскорбления. Люди шушукались: “Баба заелась”, а его жалели. Пришли мысли о разводе — всю лямку тянуть в одиночку сил не станет. Всё чаще тыкала в пример соседа. На что Иван улыбнулся: “Чужой баран всегда лохматей”.
Намеки Зои о разводе до будущего мужа не доходили. “Другие терпят пьяниц да бабников. А меня, не битую, не клятую, любимую — на развод? Я ж не бил. Делала, что хотела, шла, куда желала. Деньги? Без понятия, куда она их несет. Ну, медленный я, и что? К чему торопиться? Закапывать себя в суете? Да и указывать жене, что делать? Её воля, она хозяйка. Плиточник из меня неважный, так я небедно зарабатываю — мастера нанять можно. В выходной отдохнуть хочу — так и ей дай перевести дух, а не искать пятый угол по хозяйству. Зачем в чужие окна пялиться? Люди разные. Не пойму, зачем Зайке развод?” — Иван вздохнул перед телевизором, голову почесал — и успокоился.
Зоя вечерами носила соседской крохе молоко. Марьяна позвала её на ужин — повод бутылочку испанского распить. Сергей восседал за столом барином, а Марьяна суетилась вокруг: “Соли! Вечно недосолено! И перцу ноль? Я люблю, когда пожарче! К такому вину —
А глядя на эту картину, где Сергей командовал женой как крепостной, а та лишь покорно кивала, Зоя вдруг ясно поняла, что её “тугодум” Иван с милой медлительностью и полной чайником гораздо дороже любого прыткого “хозяина жизни”.