Двойная жизнь моего супруга
— Ты снова не ночевал дома, Игорь, — голос мой звучал ровно, почти ледяно. А внутри всё пылало, будто от кипящего самовара.
— Я… Лен, ну ты ж понимаешь, в больнице форс-мажор. Экстренный вызов…
— Вызов? — презрительно хмыкнула я. — Тогда почему рубашка твоя отдает женским парфюмом, а в телефоне видно — в три часа ночи ты был в Одноклассниках?
Он замолчал. Отвел взгляд. Потом привычно потер переносицу, вздохнул, засуетился.
— Объясню. Только не заводись. Позже, ладно?
Я не завелась. Хотя рвалось изнутри закричать, швырнуть в него этой предательской рубашкой. Ударить по самолюбию. Но… удержалась.
Жили мы вместе девять лет. Всё как у людей: ипотека, сын-третьеклассник, общий счёт в Сбербанке, утренний кофе, который варили по очереди. Но уже полгода варю его лишь я, себе одной.
Он либо сматывается ни свет ни заря, «на срочную операцию», либо возвращается за полночь. Порою и вовсе «дежурит». Сердцем же чуяла: герой в белом халате он лишь понарошку. А в сущности, лжец. И кого-то у него… есть.
На кухне запел чайник. Я глядела в окно, как сосед целует супругу перед работой, треплет дочку по головушке. И до слез обидно стало: а мне? Мне ничего?
Почему не так?
Первейшие звоночки проморгала. Ловко, искусно вел подкоп. Сперва отключил геолокацию: «Батарею жрет». Перестал оставлять вещи в ванной: «Стерильность, медик ведь». Телефон из рук не выпускал, даже дома.
— Лена, не накручивай, — ворчал он. — Знаешь же, как тебя люблю. Какие нафиг другие? На тебя одну сил едва хватает.
Пока он мылся, взяла его телефон. Пароль знал даже наш кот Барсик. Вот только мессенджеры — пусты. Либо чистил под ноль, либо переписывался где-то ещё. Соцсети? Сплошь хоккей да коллеги-хирурги.
Но я — не вчера родилась. Меня на мякине не проведешь.
«Коли правды не откопаешь — сыщи того, кто в курсе».
Решила, что в курсе… брат его младший, Саня. С которым вдруг участил «вечерние посиделки».
— Сань, привет. Вопрос к тебе.
— О, Лена! Привет! Чего стряслось?
— Вчера ты с Игорем виделся?
— Э-э… — запнулся он. — Ну… как бы да…
Ясно. Как бы. Ага.
— Саня, не крути. Да или нет?
— Нет, — выпалил он. — Прости, покрывать его больше не в силах.
Я онемела. Вот оно, сейчас щёлкнет.
— Значит, баба у него есть?
Саня взгляд отвел.
— Не совсем…
— То есть как?
Он заерзал.
— Лена, точно хочешь ведать?
Кровь ударила в висок.
— Валяй. Сию же минуту.
Не тяни кота.
— Не с бабой одной… Лена, у него двойная жизнь. В другом районе… иная семья. Женщина. И… сынишка. Три годика ему.
Окаменела. Будто в безвоздушное пространство попала.
Оглохла, онемела разом. Саня что-то лепетал, оправдывался, а слова его сквозь вату доносились.
Сынок. У Игоря сынок.
Значит, враньё длится три года. ТРИ ГОДА. А я тем часом возила нашего Сережу по секциям, отутюживала рубашки, варила любимые щи и верила, что просто завал в больнице. Наивная. Дурочка с медалью.
— Где они? — спросила я Сашу без рыданий уже.
— Лен… не вытворяй глупостей.
— Где. Живет. Она? — повторила я, впившись взглядом.
Сдался.
— Квартира в Люберцах. Снимают. Иногда тебе говорит, что у меня ночует, а сам к ним.
— А она ведает про меня?
— Как же. Но… уверил, что вы как соседи теперь. Чтоб ради сына не ломать.
Ага, не ломать. Держись, Игорёк, поглядишь, как я «не ломаю». Внутри клокотало, бушевало. Сцепила зубы.
Вечером, будто не бывало, готовила ужин. Сережа уроки делал на кухне, я резала салат. Картинка семейного рая из рекламы. Только я была словно подменённая.
Когда Игорь пришел, встретила как обычно — чмокнула в щеку. Лишь теперь мне надо было вблизи разглядеть лицо предателя.
— Дежурство как? — спросила я ровно.
— Измотало, — буркнул он, садясь за стол. — Парень с аппендицитом поступил… Тяжелый случай…
— Игорек… а к трехлетке поедешь после еды?
Оцепенел. Ложка зависла над борщом. Лицо — маска. Веки дёрнулись.
— Что сказала? — тихо выдохнул он.
— Что услыхала. Знаю всё. И про Люберцы, и про бабу, и про ребенка. И про ложь всю, и предательство.
Он ложку опустил. Промолчал.
— Лена… собирался сказать.
— Когда? На Кузьмодемьяна? Али после дождичка в среду? Или твой сын сам позвонил бы: “Тётенька, где папа
Он сидел, словно разбитый горшок, а я уже составляла в голове расписание встреч с юристом и слышала, как в тишине кухни лопаются последние пузыри нашей лжи, освобождая место свежему ветру перемен.
Секреты двойной жизни супруга
