Невеста не позволила себя затмить — её поступок оставил всех безмолвными
Говорят, свадьбы раскрывают в людях лучшее. Хотя иногда — и худшее.
С тех пор, как Светлана обручилась с Сергеем, она понимала: главной сложностью будут не хлопоты с организацией, не список гостей и даже не бюджет. Это будет её мать. Людмила всегда притягивала взгляды. Эффектная, самоуверенная, привыкшая к тому, что все делается по её воле, она видела в свадьбе дочери не праздник любви, а ещё одну площадку для триумфа.
Поначалу Светлана пропускала мимо ушей материнские замечания — комплименты о том, как ей, Людолмиле, идет белый цвет, ностальгические рассказы о старых свадебных платьях, небрежные фразы вроде: «На свадьбе твоей тёти все решили, что я – невеста». Но когда она узнала, что Людмила тайно заказала визажиста и стилиста на утро своей церемонии, тревога забила в сердце.
Следом пришло платье.
Светлана выбрала скромное, но элегантное белое подвенечное платье — отражение её кроткой натуры. Но однажды, заглянув к матери без предупреждения, она заметила на кухонном столе чек: индивидуальный пошив белого вечернего платья, украшенного жемчужными камнями и с внушительным шлейфом. Смысл был ясен — Людмила собиралась явиться на свадь дочери в белом.
Светлана напрямик спросила об этом, надеясь на объяснение или хотя бы отрицание. Но Людмила лишь улыбнулась: «Доченька, от меня ждут ослепительного вида. Я ни при чем, если затмю невесту».
Потрясенная, с болью в сердце, но непоколебимая, Светлада осознала: необходимо взять ситуацию в свои руки. И не только свадьбы, но и своей собственной истории.
Заручившись поддержкой подруг на церемонии, она придумала дерзкий план.
Когда настал день свадьбы, гости, входя в зал, увидели неожиданное зрелище: все подруги невесты, от свидетельницы до маленьких девочек с цветами, были одеты в ослепительно белые платья. Их наряды, свободно струящиеся и элегантные, поразительно напоминали подвенечные. Казалось, что вся свита шагнула прямо с модного дефиле.
Затем появилась Людмила.
Она замерла.
Её уникальное платье — то, что должно было создать фурор, — оказалось лишь очередным белым платьем среди многих. Восхищенных возгласов, которых она ждала, не последовало. Головы не поворачивались. Шёпота не было. Она просто… слилась с толпой.
И тут сменилась мелодия.
Все взоры устремились к концу зала.
Там стояла Светлана. Не в белом, а в потрясающем платье глубокого красного цвета с мерцающими золотыми переливами. Богатая ткань переливалась при каждом её движении, бросая искорки света; она сияла, словно пламя на снежном фоне. Величественная… незабываемая.
По залу прокатились вздохи изумления. Вверх взметнулись телефоны. Даже Сергей застыл, опешив от её вида.
Среди моря «невест» Людмила всё поняла. Дочь изящно и блестяще её переиграла.
Церемония продолжилась. Светлана и Сергей обменялись клятвами, их любовь затмила любые наряды. Но когда праздник шёл уже за полночь, Светлана заметила мать: та сидела в уголке, непривычно тихая и отстранённая, утратившая свой обычный лоск.
Позже, после разрезания каравая и начавшейся прощальной песни, Светлана подошла к ней.
«Ты сегодня была очень красива, мама», — мягко сказала она.
Людмила встретила взгляд дочери. На сей раз не было ни самодовольства, ни соперничества — лишь тихая, теплая улыбка.
«И ты, — ответила она. — Я не предполагала… что именно ты сумеешь меня затмить».
ть Светлана взяла её руку. «Речь не шла о том, чтобы затмить тебя, мама. Я лишь хотела один день — только мой».
Людмила медленно кивнула. «Ты его получила. Ты его заслужила».
Тот вечер впервые за долгие годы прошел без споров. Они смеялись. Вспоминали. И по мере перемещения огней рампы смещалось нечто важнее — их отношения, перейдя от соревновательности к теплу и настоящему пониманию.
