Дмитрий и Анфиса прожили душа в душу лет этак семь. Со школьной скамьи не разлей вода. Детей не заводили. Не срослось. Любимая бабушка Димы настаивала:
– Повенчайтесь законным браком, голубчики! Тогда благодать божья снизойдет. Господь потомство пришлет.
Для Дмитрия бабушка была непререкаемым авторитетом. Поэтому он вскоре сделал официальное предложение своей гражданской супруге.
Свадьбу отгуляли на широкую ногу. Кольцами обменялись, штампами в паспортах похвастались. Правда, на самом пиршестве вышел конфуз.
Когда новоиспеченным мужу и жене вручили бокалы с шампанским, им надлежало осушить до дна (на счастье без горьких слез). А затем по обычаю – швырнуть их оземь. Так вот бокал Димы рассыпался как хрустальная ваза, а стакан Анфисы даже не треснул, а смиренно покатился под стол.
Гости зашептались, да так, что всем все было слышно:
– Ох, недобрая примета! Ладу в доме не будет.
Дмитрий и Анфиса лишь фыркнули. «Ерунда какая!» – и гулянка пошла своим чередом.
Когда же свадебный гул утих, молодожены стали налаживать быт. Но…
Анфиса, обретя статус законной супруги, резко переменилась и взяла бразды правления. Все ей не так, да не этак. Кроила по мелочам. А потом и вовсе заявила:
– Напрасно расписались, Дим. Мы – как небо и земля. Будет лучше разойтись.
…Дмитрий грешил на тещу. Она напоминала ему зловредную старуху из сказки о Золотой Рыбке. Ей вечно было мало: внимания, денег, места в двушке… А уж если зять жил в её, «кровью и потом заслуженной» квартире, то теща могла «пилить» его без устали, поучая, как сколотить миллион, а не перебиваться с рубля на копейку. Дима молча терпел атаки жены и тещи целый год. Пока не услышал:
– Уходи.
Он уточнил у супруги:
– Анфиса, это окончательное ВАШЕ с мамашей решение?
– Да! Мама тут ни при чем! – огрызнулась Анфиса.
Дмитрий, надеясь на чудо, медленно стал собирать пожитки, поглядывая на жену. Авось, одумается?
Но Анфиса даже бровью не повела.
– Прощай, жена! – со вздохом выдавил Дмитрий.
– Прощай! – оглушительно хлопнула за ним дверь Анфиса.
Дима осиротел. Но долго грустить не пришлось.
Молодой человек тотчас оказался в объятьях другой девушки. Он и правда был видный – высокий, подтянутый, косая сажень в плечах.
Девушка давно тайно вздыхала по Диме. Работали вместе. И едва Глафира (так звали новую пассию) заметила, что Дмитрий ходит как в воду опущенный, да и шутит перестал, предложила встретиться вне офисных стен. Дима согласился. От тоски…
Глафира была свободна и привлекательна. Репутация безупречна.
Вечерком парочка прогулялась по парку, выпила кофе в уютной кафешке. Дима излил душу Глаше. Та только ахала да охала, жалела как могла. И вдруг ляпнула:
– Димок, ну как ты не замечал, как я на тебя смотрю? Давно люблю! Слепой ты, что ли?
Дмитрий, конечно, догадывался о чувствах Глафиры. На работе сталкивались постоянно. Стоило Диме подойти – она то краснела, то бледнела. Голос пропадал, голова шла кругом. Дима воспринимал её как красивый цветок, но не более. Глаша была полной противоположностью Анфисы – спокойная, ласковая. Это Диме нравилось. Но раньше он был под венцом! Вольностей не позволял. А теперь, очутившись на улице, подумал: «А почему б и нет? Рыбка сама на крючок… Кто же от халявы откажется?»
…Наутро Глафира и Дмитрий прикатили на работу вместе. Коллеги, увидев их, перемигнулись. «Глашка своего добилась!» Все знали о её сердечной тоске по Диме. Но табу под названием «жена» она бы не нарушила.
Дима переехал к Глаше.
Та порхала вокруг любимого, как мотылек. Предугадывала малейшие желания. Ублажала вовсю. Казалось, большего счастья и не бывает! Дима с удовольствием принимал заботу. Мысленно он прозвал Глашу Светлячком – так она грела душу своим светом.
…Девушка познакомила Диму с родителями. Папа Глаши был серьезным чинушей, в паспортном столе сидел. Уви
Папа Глафиры, хитро прищурившись, прописал Дмитрию ‘испытательный срок’, но тот, запутавшись между двух огней как заяц между стогов, в итоге остался с носом, пока судьба не подкинула ему шанс: вернувшаяся Глаша с Настенькой, смешная свадьба в загсе и тесть, вручивший ключи от новой трешки под крик новорожденной Машеньки, наконец заставили Диму понять, что семейное счастье — это не два крыла, а одна крепкая клетка с чаем, пряниками и бабушкиными притчами на все случаи жизни.
Два крыла, одна мечта
