«Замуж я думала вышла…» Пока Анфиса рассчитывалась на кассе, Виктор стоял в стороне. Когда она стала паковать покупки, он вовсе вышел на улицу. Анфиса вышла и подошла к курящему в стороне мужу.
— Вить, возьми пакеты, — попросила она, протягивая два огромных мешка с едой.
Виктор посмотрел на неё, будто его заставили сделать нечто преступное, и искренне удивился:
— А ты чё?
Анфиса растерялась. «Ты чё»? Что значит этот вопрос? Мужчина всегда обязан помогать физически. Не дело, когда баба с вязанками наперевес тащится, а мужик рядом фланирует.
— Вить, они ж тяжеленные, — ответила Анфиса.
— Ну и? — упёрся Виктор.
Видел, что она злится, но из принципа нести отказывался. Быстро зашагал вперёд, зная, она не поспеет. «Возьми сумки»? Я что, холоп?! Или подкаблучник?! Я мужик! Нести или не несу — решаю сам! Ладно, сама потащит, не надорвется! — кипел Виктор. Решил сегодня жену проучить.
— Вить, куда?! Возьми пакеты! — крикнула ему вдогонку Анфиса, голос дрогнув от слёз.
Пакеты и впрямь были тяжёлыми. Виктор знал — сам набивал тележку. До дома недалеко, пять минут. Но с такой ношей дорога казалась вечностью.
Анфиса шла, едва слёзы сдерживая. Ждала, что это шутка, что он вернётся. Нет. Видела, как его фигура тает вдали. Хотелось бросить всё, но в тумане отчаяния она тащила пакеты дальше.
Достигнув подъезда, рухнула на лавочку. Сил не было. Плакалось от обиды и усталости, но на улице реветь стыдно. Проглотить это она не могла — он не просто обидел, он унизил. А ведь до свадьбы галантным был… И ладно бы не понял — понял! И так сделал назло.
— Здравствуй, Анфиска! — голос соседки вывел из оцепенения.
— Баба Нина, здравствуйте, — ответила девушка.
Нина Степановна, жившая этажом ниже, дружила с бабушкой Анфисы, пока та была жива. Девушка знала её с детства, как родную. После смерти бабушки, столкнувшись с первыми бытовыми неурядицами, ходила к ней за помощью. Больше не к кому — мать жила в другом городе с чужим мужем и детьми, отца не помнила. Потому самым близким человеком всегда была бабка. А теперь баба Нина.
Анфиса решила без колебаний: все покупки — ей. Не зря же тащила. Пенсия у Нины Степановны копеечная, Анфиса частенько её баловала гостинцами.
— Пойдёмте, баба Нина, провожу, — Анфиса снова подняла ненавистные сумки.
В квартире соседки девушка оставила продукты, заявив — всё вам. Увидев в сетках шахинский сыр, камчатского краба, консервированную черешню и другие лакомства, которые любила, но не могла позволить, Нина Степановна расчувствовалась так, что Анфисе стало неловко за редкие угощения. Поцеловались на прощание. Анфиса поднялась к себе.
Едва она вошла, муж вышел навстречу из кухни, дожевывая что-то.
— А пакеты где? — спросил Виктор будто, ничего не случилось.
— Какие пакеты? — парировала Анфиса тем же тоном. — Те, что ты мне помог донести?
— Ой, да ладно тебе! — попытался он сгладить. — Обиделась, что ли?
— Нет, — спокойно ответила Анфиса. — Просто выводы сделала.
Виктор насторожился. Ожидал крики, скандалы, рыдания. Спокойствие жены было непонятно, ему стало тревожно.
— И какие выводы?
— Нет у меня мужа, — вздохнув добавила: — Я думала, что в мужья вышла, а оказалось — за дурака замуж попала. И родила себе проблему.
— Ничего не понял, — сделал вид Виктор, оскорблённый до глубины.
— А что непонятного? — Анфиса в упор посмотрела на него. — Хочу, чтобы мой муж был мужиком. А тебе, видать, тоже надо, чтоб жена мужиком была… Тогда и тебе мужик нужен.
Виктор багровел от ярости, кулаки сжались. Анфиса не видела — уже ушла в спальню собирать его вещи. Тот сопротивлялся до последнего. Уходить не хотелось. Искренне не понимал, как семья рушится из-за мелочи:
— Да хорошо же было! Подумаешь — сумки! Такого не вытерпела? — возмущался он, пока Анфиса небрежно швыряла его одежду в дорожную сумку.
— Свою сумку, надеюсь, сам донесёшь, — перебила Анфиса жестко.
Она прекрасно понимала: это первый звоночек. Проглотишь раз — потом «
Он стоял в подъезде, глядя на захлопнувшуюся дверь, и лишь хлопок замка заставил его осознать всю глупость ссоры и то, что осенний вечер теперь будет в квартире брата, а его жена, которая могла бы делиться теплом, уже сейчас просто Наталья Петровна, живущая этажом ниже, да и та, как в едкой фразе жены, «ладно бы брат – а то женился на дуре».
Я считала, что нашла своего единственного…
