Лидия Павловна смахнула пыль с фоторамки, где сияла она сама в белом халате рядом с коллегами. Молодая, улыбающаяся, с верой в будущее. Тогда казалось, вся жизнь впереди, станешь прекрасным врачом, будешь спасать жизни, и все скажут спасибо.
— Мам, опять застряла в прошлом? — голос дочери донесся из прихожей. — Спрячь уже эти снимки, зачем себя терзать?
— Не лезь, Люда, — пробормотала Лидия Павловна, но руки сами задрожали. — Иди лучше котлеты пожарь.
Людмила вошла в комнату, опустилась рядом с матерью на диван.
— Мама, ну сколько можно? Года прошли, а ты все не отпускаешь. Никто того случая не помнит, лишь ты одна.
— Не помнят? — горько усмехнулась Лидия Павловна. — А Нина Ивановна помнит. Вчера в гастрономе встретила — головы не кивнула. Делает вид, будто не заметила.
— Может, и не заметила вовсе! Иль очки оставила дома. Мам, брось ты терзаться!
Лидия Павловна водрузила рамку обратно и отвернулась к окошку. За стеклом моросил мел
А слезы катились по щекам старую фотографию молчаливому упреку молодой самоуверенности вина годами оседала камнем на душе и вот уже новыми каплями продолжился начатый за окном дождь.
