Своя семья
Наталья еще раз осмотрела избу. Вроде все готово, все на своих местах. Дети принарядились, банты у галушек завязаны, Федор лицо отмыл. Мать по закону сидит на диване, тоже в своей опрятности. Вчера Василий во двор позвонил, обещал приехать сегодня, да не один — с каким-то сюрпризом.
Ох, бежала Наталья из почты к дому, только там теперь телефон у соседа появился. Шутка ли, два месяца мужа нет, уехал зарабатывать в Москву. Как только там работу нашел, так и остался.
Маруся тогда плакала:
— Ваник, за что это семья такая? Ты в городе, а мы с братишками тут одни.
— Да что вы, как будто навсегда! Видали, как здесь крышу менять надо, а детям осенью в школу. Работы в деревне нет, это вы сами знаете.
— Да, знаю, Ванечек. Только как-то не по-людски. Может, и мы с тобой туда?
Он отстранился:
— Маруся, вы как подиумна бешка! Лучше я один, дешевле, а если вы все туда ездить, то жилье оплачивать придется — в Москве цены не те, что тут!
Она поняла, что муж прав. Деньги нужны, а у нее тут работенка с утра до вечера, да и дом свой. Хотя грустно было, сердце рвалось — пришлось мужа отпускать.
Месяц спустя пришел первый перевод. Наталья нарядилась в лучшее платье, когда в банке стояла. Чтобы старухи не глушивались. Понимает, что по деревне про нее и про детей говорят, будто Ваня ее бросил. И с людьми разговаривает, и с урожаем. Вот и закрыла бабки рты. Пришла на почту тогда, когда половина села уже пенсию получила, чтобы все на месте увидали.
Все увидели. Вздохнули, неприятными взглядами проводили. Ну, как казалось Наталье. А вчера Ванька позвонил. Неожиданно, значит, сюрприз привезет. Как интересно! Хотя, раз не приеждает, так важен ли сюрприз? Главное — сам вернулся! Соскучилась по нему, как старила бы. Баню истопила, чтобы сразу в горячку загнал, по копоти липом… А дома детки.
Мать по закону смешливо на нее посмотрела:
— Что ты, дура такая, как верблюд горбится? Наш блудник приехал!
— Мам, не говорите такие вещи! Ваня все-таки ваш сын, и он зарабатывает.
— Ах, Маруся! Через труд работу не заработаешь, глаза у него повыбивали!
Вздохнула Наталька. В какой-то степени мать права. Мужики в деревне работают, кормят семьи, а Ванька говорил, что за такие копейки материальной выгоды смысла не вижу. И залежался дома, кладовщиком числится, иногда склад открывает, если что выдавать. И только. Зарплата соответствующая. Но не думала об этом. Он же изменился, теперь ради семьи ездит.
— Мам! Там папаня!
Наталья еще раз перед зеркалом оглядела себя. Все нормально. Не ударить в грязь лицом перед мужем. Да и соседи на заборах висят, глазеют.
Вышла на улицу — и сразу у ворот увидела Ваньку с сюрпризом. Сюрприз на руке. Метра полтора роста, кокетливо накрашенная, с рыжими волосами.
Наталья замиранием не вылезла. Ощущала взгляды соседей. Ваня открыл воротца, пустил мадам в дом.
— Здравствуйте, Ванечка.
— Здравствуйте, как вы, Ванечка? Что за сюрприз?
Он неловко улыбнулся:
— Это Надежда… Ну… Мы с ней думаем пожениться.
Глава у Натальи пошла в нос.
— А как я и детки?
— Маруся, не шумите с улицы, пошли домой, разберемся.
В дверях мать с законным выражением:
— Работай на нас, как приехал! Двери не проваляй!
Ванька привычно:
— Мам, вы чего, сына родного свою ворота не пускаете?
— У меня больше сына нет!
Старуха хромала, ушла в дом. Из двора прозвучало:
— Прямо из корзины во рту!
Ваня в шоке стоял, а его спутница дергает за руку:
— Ванечка, дом продать не получилось? Ты ж говорил, что он твой!
— Ты правда не знала? Ваня отец этот дом записал себе до свадьбы. Сказал, подарила мать к свадьбе. В нем и свадьба была, и рождение деток.
Наталька в дом рухнула. Легла на кровать, завыла, детей к себе прижала:
— Мама, не плачь, мы тут!
Думала тогда, что жизни нет. Оказалось, нет хуже, чем это.
Через недельку к дому подъезжает машина. Такая, в селе еще не бывала. Из нее выходят двое: один постарше, другой молодой. Молодой сразу к Наталье.
— Вас Ванюкова Наталья?
— Да.
— Нужно домик срочно освободить. Ванюков дом продал. Документы в руки. Новый хозяин завтра приедет.
Вокруг собрались соседи:
— Да как же! Мать с внучками на улице оставить?
— Руки кверху!
Молодой чувак оглядывается:
— Люди, не троньте их! По закону, договооится! Вот бумаги! Я же посредник!
Появляется участковый. Народ обрывает.
— Все тихо, с друзьями не ругаются! Что тут случилось?
Долго разговаривали. Весь двор у дома собрался. Маруся уже валерианку матери калякала, дети к бабушке прижались. Старший, Федор, недоволен, близняшки плачут, все понимают — теперь им на улицу, а чужие в доме.
Участковый:
— Ванюкова, мать, тут такая история. По закону, дом продан. Суд, конечно, попробуйте подавать…
Второй человек к Натальке:
— Чтобы завтра дом был чистым. Вот список мебели, что остается. Не все, но часть.
Сунул бумажку. Сел в машину, уехал. Наталья с листом осталась.
— Тань, пошли ко мне, — подошла соседка, старушка Иванова. — У меня три комнаты, а живу я в одной. Может, поможет.
Соседи молча помогли переезжать. Никто не говорил.
Год спустя…
— Танечка, посмотри, какие шустрые девчонки стали!
Наталья улыбнулась. Из школы пришла. Первый учебный год у Маруси и Анастасии прошел. Принесла грамоты целую свору.
Иванова и мать сидели, по очереди бумажки рассматривали. Как-то сразу подружились, чай гоняли, в огороде помогали. Очень быстро забыли, кто им не родной.
Мать в ноги встала:
— Прости меня, Маруся… Понимаю, гада такого вырастила. Уйду, если скажешь.
Наталька подняла:
— Что вы за бред! Я сама за этого гада замуж шла, не уговаривали. Семья у нас! Понятно?
Обнялась с матерью, дети к ним приткнулись. Все плачут, пока слезы не кончились.
Таня не ходила к домику. Понимала, что его богатые купили, дачей используют. Ну и пусть.
Вбежал Федор:
— Мама! Там… папаня приехал!
Сердце кольнуло.
— Какой папаня?
— Какой! У ворот стоит, рюкзак держит!
Наталья на крыльце остановилась, руки на груди. Позади Иванова. Люди из села спешили:
— Что надо, Ванечка?
Он растерян. Всегда же Таня была мягкей, верила ему. А теперь стены.
— Ты, как будто не рада отцу деток?
— Как рада — вьюнки на огороде, собака не резвится. Ты стол накрыл, баньку истопил?
Брови взлетели вверх.
— Что ты несешь? Дома не живете, дофига еды! Я с дороги голодный, хотел вас увидеть.
— Вон как… Может, детки подарки привез?
— Пока нет, финансово ограничен.
Из толпы:
— Черт тебя зна, на булочке помрешь!
Ваньке надоело спорить. Хоть поесть бы.
— Может, домой позовешь, накормишь?
Наталька вдруг улыбнулась:
— Отчего же не накормить…
Берет из сарая вилы, пошла к нему. Улыбка исчезла, вилы — в боевой позиции. Толпа в ужасе:
— Убьет! Маруся, беги!
Ванька, как подумаешь, правда пустился бежать. Не позволяет рюкзак, вилы впились в спину. Люди:
— Вабани, Маруся! Ешь его!
Через десять минут Наталька довольная возвращается.
— Пошли в дом! Торт к наградам купила, совсем забыла!
Закрыли дверь. Нечего чужим глазам — у них и так семья!