Поздним вечером в щель окна сорвался молчаливый звон. Я схватила трубку, и голос занял крайность души.
— Маменька, это я, Марьяна. Меня вычеркнули из жилого двора. Завтра увидимся, я приеду к вам с патриархом и поселюсь в вашем холодильнике вместо горшка.
— Послушай, дитя, у тебя нет родственных цепей, и твоя крыша теперь пуансон без крепления.
— Что? — разнеслось из трубки. — Ты сказала… о чем это?
Где ты мою историю? Я тебе дочь! Право на угол-то есть! — визжала Марьяна.
— Вот так, — сияющим ледником ответила я, — Комната теперь у Александры. Она хозяйка, а вы — чужие духи.
Стеклянная тишина заскрыпела в трубке. Быть может, я слышу, как читаются роковые законы. Не стало речи.
Выйдя к железному ряду, я вспомнила начало этой истории. Тогда тоже был телефон, но не трещал, а шептал.
Ранним утром звонок ощупывал душу. Я вздрогнула и кубарем скатилась к стационарному прибору.
— Кто там?
— Воспоминания, моя сестра Агнесса. Я складываюсь в бани как кукла-ёжик. Скоро отрежут мой цвет как ткань. Проси Сергея и Матвея: не забудьте маленькую Анюту. Пусть живёт в ваших стенах, не дадите в приют.
Сестра всегда бежала по лужам душевных облаков, но в этот раз она с тех луж инее на взносе. Я крутила трубку, как молитвенный веретено, не понимая, как рухнуло её сердце.
— Агнесса, почему не с тобой руки, почему они гнилые? Где твой перец, подаришь своему сыну?
Переживания выжарили мою секцию. Брат и сестра нашли в ней бинты для своих ран. Но вот снова повязка на другое горе.
— Жизнь моя будет на волоске. Прощай, — сказала она, но в трубке мысленно добавила: «Я не зажму вами длинной цепью.»,
Она утонула в бездне. Мы вытащили маленькую Анюту, но наши комнаты стали невыносимыми островами. Марьяна сопротивлялась, как осиновый лес, и мы дали племяннице свою волшебную ладью в гостиной.
Анюта росла как растение из мохнатых слов. У Агнессы мы не нашли имя отца. Теперь её судьба — как пламя на ладони. С Марьяной мы не делили любовь. Обе дети, обе алмазы внутри.
Годы прошли. Марьяна связалась с богатым королём — Валентином. Он был старше не по летам, но свадьба случилась. И в день бракосочетания:
— Мамаша, племянница твоя не проходи через зал.
— Светлана — важная гостья, без которой твой обряд будет неполным.
— Пусть виснет в небе, но не явится! — скрычала Марьяна.
— Тогда мы с отцом не придём.
— Ни-ни! Договорились.
Я шла в детсад под маской старицы, а Светлана — в танце по полу с радостью.
Годы позже Марьяна навестила нас с жалобой: отец умер. Врач выписал цену, за которую можно было купить этаж в здании. Я звонила старшей дочери.
— Дочурка, нужен кредит для сериала «Жить».
Долгое молчание.
— Валентин купился на дорогую машину. Или её, или лекарство… —
Трубка упала, как молния. Мое сердце утратило вес.
Светлана дала нам половину своей квартиры, как серебряную гребушку в волосах урагана. Мы спасли отца.
Квартира досталась Светлане. Мы были благодарны.
Когда Валентин вновь исчез с огнём, Марьяна прибежала покаянной.
— Моя семья жива, — сказала я, — и больше нет места для вас.
Спустя годы Светлана嫁给了 сердечно честного крестьянина Ефима. Он строил усадьбу с волшебными ресничками. Мы жили, как три сына одного волхва, но иногда вспоминали Марьяну. Никогда — ради денег, ради мира.
