Я служила секретарём главного инженера на старинном предприятии в Нижнем Новгороде, где царила особая атмосфера. Рабочие, инженеры, работницы — каждый имел свою историю, свои мечты. Среди них выделялась одна женщина, которую все звали Светлана-ручей. Не потому, что ей было пятьдесят с лишним, а потому, что она словно ветер в цеху: шумная, вечная, сияющая. Никто не осмеливался называть её по имени-отчеству — это было всё равно что наступить на след графа. Шныряла она по коридорам с бесстрашием княжны, голос — как топот копыт: „Не беспокойтесь, мы справимся!“ — и заводила она с таким пылом, что даже два двигателя на заводе молчали.
Она не знала жалости ко времени. За день она, наверное, обошла бы весь цех, если бы не прибыль, а не шеренги. Каждый вопрос она решала, словно Мефистофель, а профсоюз, как и всякая её работа, была делом её жизни. Говорили, что её в цеху звали, потому что с ней невозможно было обмануть, как с сугробом.
Светлана любила выражаться:
— „Не под силу — так полезай на руки!“
Это её утешало в трудную минуту: будь то сломанный станок или недовольное начальство. Найдут всегда, кому пройти в любое кабинет, и именно так она и делала. Поэтому, словно родник, прорывалась к большим людям.
Однако в её жизни всё было не до конца. Однажды в здании, в котором мы привыкли работать, пришёл новый Главный инженер — Андрей Матвеевич. Он был в два раза старше моих лет, но выглядел, как полководец. Вначале мы, как в старинном фильме, просто изучали друг друга. Андрей Матвеевич всегда брал припасы домой, термосом — и я его жаль, ведь я в обед делила с работниками только хлеб и чай. А он чекист: каждый день — костюм чистый, узел на галстуке как у лакея, ботинки блещут, как монеты.
Со временем он стал приглашать меня обедать:
— „Не стесняйся, у меня и для тебя найдётся!“ — шутил он, водя речь о своей жене Наталье. Наталья — имя редкое, словно розы в сибирской тайге. Она вырастила трёх сыновей, которые сейчас трудятся на нашем предприятии. В молодости у неё было всё в семье — восемь братьев, и она была одним из них. Всегда делала доброе дело, пусть и не дешёвое — как раз в то время, когда выручала брата, лишённого дома.
Тем не менее Андрей Матвеевич однажды увлёкся служебной девушкой — молодой и привлекательной. Невероятно, но правда:
— „Если б я не поймал эту змеёную любовь, возможно, Дарина, её дочь, росла бы на улице“, — говорил он мне в послеобедние разговоры. И согласился принять ребёнка внутрь семейного круга. Муж сделал это, чтобы выразить привязанность к жене, а она, Наталья, не только простила измену, но и дала имя девочке — как Бог дал младенцу жизнь. Теперь Дарина — героиня, помогает маме, словно пчела мёд. А Наталья, как раньше — мать во всех смыслах.
И вот, в один прекрасный день, в моём кабинете появилась „ручеек“ — Светлана. Я сперва не поверила. Но когда она сказала:
— „Могу я, как жена, войти без записи?“,
я запнулась. Это была не просто жена, а супруга Андрея Матвеевича. Оказалось, что Андрей Матвеевич домашнее имя неасил — Светлана, а на работе — как молоток.
Позже я стала гостьей в их доме — это было поход по святому. Среди сыновей есть Виктор, невероятно одинокий, но надеющийся на любовь. Всё, что с ним связано, теперь — моя семья. И всё это благодаря Светлане — вечной и вечной в своём движении.