«Мягко стелет, а жестко спит»
– Ну, на этот раз ты не на три дня сюда к нам едешь? Дольше, наконец-то, порадуй своими визитами? Оля! Ты почему молчишь?
– Татьяна Павловна, с днём рождения ещё раз! Берегите себя, да разве ж я такое могла упустить! Как раз Виктор и я решим всё, сразу же с вами свяжемся.
Оля торопливо опустила трубку.
«Ох, настрадалась, – с досадой подумала она. – Вроде и поздравила, и свекровь, как барин, веселенькая, и повод-то хороший – её юбилей. А мне так и так от каждого слова хотелось как можно скорее сунуться обратно в телефон»».
Отпуск у Олеси был долгожданным, совпав с мужним. Виктор, как всегда, настаивал на поездке к его родителям в Александровск. Оля мечтала о море, о Лазурном берегу, или хотя бы на Кавказ. Но то, что в сердечной драке с мужем она проиграла, это и так было ясно. Семейные традиции… Вон вона они, такие устоями. Старших не оскорблять, поддерживать, радовать. Не вовремя, мол, уклониться – нехорошо.
* * *
Оля пыталась выразить сдержанно:
– Милый, как нам бы кавказскую местность в этом же отпуске совместить? Только в этот раз без вынужденных стычек с родичами?
Но Виктор, будто бронированный, стоял на своём.
– Долго я и видал! Мальчики подрастают, им бабушку с дедушкой видеть нужно. А то и забудут вовсе, как же без них. Своя кровь-то.
– Да сколько можно быть таким… скажем, нетребовательным в отношениях? Ты сам иногда не задумываешься, что все эти поездки – как раз твоя личная идея?
– Что за чушь? – возмутился Виктор. – Просто расстояние. Барыши не частенько дают жить рядом.
– Тогда почему свекровь, когда видит внуков, не лезет спросить, как они учатся, болеют ли, чьи проблемы? Ей нужно только на фото поставить, чтобы особо сделать мега-итоговую подборку подружкам. Внуков как бы и нет. Только их идеальная внешность интересует. А нас… как бы.
– Ты сама плохо налажена, Оль. Они же в другой жизни живут. Если б были рядом, всё бы уж точно было иначе.
– А моя мама? Она в Вологде живёт, а раз в месяц на поезде подкатывает. Только ты вспомни, как она вчера, как? При уборке… или когда соседка вчероньи дома сменила лампочку. Она как Айболит. Всё дыхание в прохладу убирает. А от твоих родных хоть бы колечко: ни передач бандеролей, ни по телефону даже про доброе утро не спросили.
* * *
Поссорившись, они всё-таки отправились. Дорога – сквозь снег и туман. Оля знала, что Виктор её слова не оценит, но молчать уже не могла.
Дом свой старинный, даже для российских дач, родители Виктора звали не дачей, а усадьбой. Вход был старинный, ворота покосились, но все-таки уют всем обещали.
– О-о, вот вы и уродились! – вышла как всегда к ним Татьяна Павловна. Её тонкие руки смотрели на вещи в прихожей с подозрением.
– Да вы, Оля, как мне дорога: с такой россыпью вещей, что весь онечный колхоз собрался. Ты же знаешь Виктора – работать не дают, кормить себя, наверное, не умеет.
– Не беспокойтесь, Татьяна Павловна, он в добру здоров. Виновато – родилось, что всё так получилось. Как сын Павла, себе не уважающий. И вещей народу много, пять человек в семье, как живут, по пять раз в день переодеваются. Особенно мальчишки, в грязи ломятся.
Во время обеда началась волна притязаний. От бабушки требовалось: не шуметь, не баловать, не мешать. От деда – ещё больше.
– Ваня, ты не художник, чтобы кружкой каракатицу рисовать. Найди себя! – дед, сидя у лампы, смотрел на рисунки внука как на идиотизацию.
– Дед, а можно кроликов разводить? – спрашивает Ваня.
– Ни-ни. У нас в саду морковка на весу. А кролики… не ахти, – раз жалостно.
Виктор молчал. Он видел, как ехидно смотрела свекровь. Всё, что она делала, начинало нести на себе печать неодобрения.
Оля изо всех сил сдерживалась, чтобы не дать волю. Но в итоге:
– Ну, если б вы хоть поигрывали с ними, где-то, во дворе, а то все, что можно – только фотографии посылать. Внуки же живые, они же чувствуют!
– А вы что, думаете, что я их не люблю? Не умеете вы идти на контакт, – прошипела Татьяна Павловна.
Конфликтفجرился. Виктор встал, и всё замерло.
– Мама, вы же не хотите, чтобы внуки видели, как ругаются взрослые. Может, разберёмся, как достойные?
Свекровь молча уставилась в окно. Оля похлопала мальчиков по головкам и вывела их во двор. Викин, затаивший дыхание с детства, вдруг улыбнулся. «Вот и с ней можно разобраться», – подумала она.
* * *
Утром, будучи уставной, Татьяна Павловна встала первой. Посмотрела в окно, удивилась – все молодые уехали. Остались лишь шапочки. Виктор угодил желанию жены. Семья уехала к морю.
Оля, обняв детей, думала: «Вот так родственные связи. Жесткие традиции. Мягко стелет, а жестко спит».