**Секретарь с сюрпризом**
— Анастасия, напомни, где мой кофе? — голос Дмитрия Сергеевича, её начальника, прозвучал раздражённо.
— На верхней полке, как обычно, — ровно ответила Настя, отрываясь от блокнота.
— Ну хоть память у тебя есть, хоть на что-то сгодишься, — усмехнулся он, хлопнув дверцей шкафа.
Офис содрогнулся. Как всегда. Как каждый день. Дмитрий Сергеевич, сорокалетний красавец с серебряными висками и безупречной причёской, был звездой компании «Северный Ветер». Его боялись, но терпели — за результаты, за напор, за дорогие часы. Настю не боялись и не терпели. Её не видели.
Она стала деталью интерьера: неприметной, но незаменимой. Документы — у неё. Встречи — она назначает. Забытые дни рождения коллег — она помнит. Только «спасибо» никто не говорил.
— Настя, принеси воды, совещание через пять минут! — бросила бухгалтерша Лариса.
— Уже несу, — вздохнула она, беря графин.
Вся её офисная жизнь текла в режиме тени. А начиналось с надежд. Когда-то она краснодипломница, мечтала о науке. Но мать слегла, пришлось идти работать. Устроилась в «Северный Ветер» — сначала клерком, потом секретарём директора.
Пять лет. Пять лет носила кофе, следила за графиком шефа и глотала унижения. Никто не знал, что все эти годы она вела дневник. А последние полгода — включала диктофон.
Дмитрий Сергеевич, любимец акционеров, становился наглее. В кулуарах обсуждал, как накрутить цены, кого «подкупить», как «договориться» с проверяющими. Он думал, что рядом — воздух. А рядом была Настя.
— Настенька, зайди, — однажды Дмитрий подозвал её, не отрываясь от телефона. — Слушай, тут новая стажёрка придёт. Объясни ей, где кофе, где туалет, куда садиться. Остальное не твоё дело. Ты ж у нас мать куратор?
— Хорошо, — кивнула она, записывая время и фразу в блокнот. Она фиксировала всё — уже на автомате.
Поздно вечером, когда офис пустел, она включала ноутбук и заносила данные в таблицу. У неё были записи, сканы документов, выдержки из переписок. Она знала: рано или поздно это пригодится.
И момент настал.
В конце марта поползли слухи: готовится внеплановая проверка. Кто-то из акционеров заподозрил неладное. В тот же день Дмитрий вызвал её.
— Настя, тут цифры в отчёте подправить надо. Ты ж у нас мастер, — подмигнул он, протягивая флешку. — Тихо. Ты умная девочка. Ни гу-гу.
Она взяла флешку. Вечером скопировала всё. И отправила досье — анонимно — в главный офтив «Северного Ветра», где сидели настоящие хозяева.
Прошло три недели. Она работала, будто ничего не случилось. Пока в офис не вошли люди в чёрном.
— Дмитрий Сергеевич Морозов? Вас вызывают на разбирательство. Прошу с нами.
Настя сунула флешку в карман.
В компании началась паника. Кого-то уволили, кого-то отстранили. Но больше всех пострадал, конечно, Дмитрий.
А через две недели её вызвали в главный офис.
— Анастасия Игоревна, мы изучили материалы. Благодаря вам удалось остановить махинации. Нам нужен человек, который знает структуру изнутри и наведёт порядок. Вы готовы стать временным управляющим?
Она не сразу поняла.
— Я? Управляющий?
— Да. Мы видим ваш потенциал. Вы не согнулись, когда могли. Это ценно.
…
Через месяц кабинет Дмитрия стал её. Табличка сменилась. Коллеги, ещё вчера кричавшие «принеси», теперь стучались робко:
— Анастасия Игоревна, можно на минуту?
Она кивала, слушала, но не забывала. Не мстила — но и не прощала.
Как-то зашёл Игорь из IT.
— Насть… то есть, Анастасия Игоревна, — он покраснел, — я ведь тогда… ну… говорил, что ты как мебель… Извини. Дурень я.
Она взглянула на него и мягко улыбнулась:
— Главное, чтобы теперь ты знал, как с людьми обращаться.
Он кивнул и вышел.
Вечером она задержалась. Кабинет был тих, свет мягко падал на стол. Она поставила чашку кофе рядом с ноутбуком и открыла архив записей. Переместила их в папку «Закрыто».
— Это тебе, Дмитрий Сергеевич, — тихо сказала она. — За все «Настеньки» и «хоть на что-то сгодишься».
Потом закрыла ноутбук и ушла. Завтра был новый день. И у этой «невидимки» теперь была видимая жизнь. И слово. И власть. И право на уважение.
…
Прошло полгода. Настя привыкла к роли управляющей. Но слово «временный» висело над ней, как дамоклов меч. Акционеры обещали: если филиал выкарабкается — она останется. Нет — найдут «опытнее».
И она работала. Без выходных. Пересмотрела структуру, уволила бездельников, перекроила договоры. И впервые за десять лет стала обедать не за компьютером.
Но сложнее всего было выдерживать взгляды. Одни смотрели с уважением, другие — с завистью, третьи — со страхом. Ей не нужно было быть любимицей. Достаточно было результата.
Как-то вечером в дверь постучали.
— Можно? — на пороге стоял высокий мужчина с сединой в волосах. — Кирилл Олегович. От акционеров. Я здесь, чтобы оценить вашу работу. И, признаюсь, впечатлён.
Она промолчала. Похвалы сверху были редкостью.
— Спасибо. Но работы ещё много.
— Это видно, — он улыбнулся. — Вы действительно были просто секретарём?
— Пять лет. Просто секретарь. С памятью и терпением.
— А теперь — управленец. В головном офисе вашу историю уже рассказывают как легенду.
Настя усмехнулась:
— Легенды врут. На деле было грязно. Но я не жалею.
— Хотите остаться? Не временно, а навсегда? — спросил он, глядя прямо.
Она нахмурилась:
— Это решают акционеры.
— Они голосуют через месяц. Но я здесь не только за этим. Дмитрий подал иск.
Настя подняла бровь:
— На меня?
— Формально — на компанию. Но обвиняет вас в «мести». Требует компенсацию и восстановление репутации.
— Он издевается”Отлично,” тихо ответила она, доставая из ящика стола толстую папку, — пусть попробует.
