**Сон о разладе и примирении**
*— Ненавижу его! Он мне не отец! Пусть убирается к чёрту. Проживём и без него, — злилась Лиза на отчима.*
А я не понимала, откуда столько злобы. Почему нельзя жить мирно? Мне и в голову не приходило, какие бури бушевали в этом доме.
…У Лизы была младшая сестра, Даша — общая дочь матери и отчима. Мне казалось, он относился к обеим одинаково. Но это лишь видимость. На самом деле, Лиза никогда не спешила домой после школы. Она высчитывала, когда её «враг номер один» — ненавистный отчим — уйдёт на работу. Но если он всё ещё был дома, Лиза «выходила из берегов».
Шёпотом обращалась ко мне:
— Он тут! Света, посиди у меня в комнате.
А сама демонстративно запиралась в ванной, пока он не уходил. Когда дверь наконец захлопывалась, Лиза выходила, облегчённо вздыхала:
— Ушёл! Света, тебе повезло — у тебя родной отец. А я вот мучаюсь. Грустно это всё. — Она махнула рукой. — Пойдём на кухню, мама наверняка накрыла.
Мама Лизы была отменной хозяйкой. В их доме еда была культом. Завтрак, обед, полдник, ужин — всё по расписанию, по калориям, по витаминам. Сколько бы я ни приходила, на столе всегда стоял тёплый обед. Кастрюли и сковородки, накрытые полотенцем, терпеливо ждали едоков.
Ещё Лиза не любила сестру — Даша была младше на десять лет. Дразнила её, задирала, дралась. Но годы спустя сёстры станут не разлей вода.
Лиза выйдет замуж, родит дочь. Потом вся их семья, кроме отчима, уедет в Германию.
…Через двенадцать лет Лиза родит ещё одну дочку. Даша так и останется старой девой, но будет помогать сестре растить детей. Вдали от родины они станут ещё ближе. С родным отцом Лиза будет переписываться до самой его смерти. У него была другая жена. Лиза — его единственная дочь.
Я росла в полной семье, но все мои подруги были без отцов. Тогда я не понимала, почему они так ненавидят отчимов. Но, оказывается, им жилось несладко.
У Насти мать и отчим были пропащими алкоголиками. Настя их стыдилась. Никогда не звала гостей — знала, отчим накричит, а мать ещё и подзатыльник отвесит. Но после пятнадцати Настя научилась давать сдачи, и её оставили в покое.
— Света, приходи на день рождения! — радостно сказала она.
Я удивилась:
— К тебе домой? Боюсь, твой отчим выгонит…
— Пусть попробует! Его власть кончилась. Мама дала адрес родного отца. Теперь он меня защитит. Приходи.
…Настал день. Я принесла подарок, звоню в дверь.
На пороге — нарядная Настя:
— Проходи! Садись за стол.
Её мать и отчим стояли у стола. Я робко поздоровалась. Они молча кивнули.
На потёртой клеёнке — плов в миске, нарезанный хлеб и лимонад в гранёных стаканах. На стаканах — рассыпчатые слойки. И всё. Но Настя гордилась этим «праздничным» столом.
Боже, а чем же они питались в будни? Я вспомнила свой день рождения: мама целый день готовила — салаты, мясо, пироги, торт…
Я съела плов, запила лимонадом, положила слойку в сторону — крошилась ужасно.
Родители Насти молча наблюдали. В углу, на кровати, лежала бабушка:
— Зинка, не пей! А то забудешь меня покормить.
— Бабушка, мы не пьём, — смутилась Настя.
Старушка отвернулась к стене, закряхтела.
— Спасибо за угощение! — я встала.
Мы с Настей быстро ушли. Молодости не до стариков…
Через год Настя потеряет мать, отчима, бабушку. Останется одна в двадцать пять. Замуж так и не выйдет. Был у неё даже мой бывший муж — подобрала его после развода. Но и с ним не сложилось.
…А ещё была Таня. В четырнадцать она жила со старшей сестрой Катей. Их мать приходила раз в неделю — приносила продукты, готовила. Катя казалась мне взрослой и неприступной.
ПозТаня так и не смогла спастись от одиночества, но, глядя на старые фотографии, иногда улыбалась сквозь слёзы, будто вспоминая тот самый день, когда мы сидели с ней на крыше и мечтали о будущем.