— Верунь, ну че копаешься? — крикнул Митька, когда она наконец выбежала из избы. Учились они в одном классе. — Опоздаем, блин!
— Чай кипяточком мамка плеснула, еле остыл, — отмахнулась Верка, смеясь. — Да ладно, не опоздаем, рукой подать!
Жили они через плетень — Митька да Верка. Родители их дружили да поговаривали, мол, дети как выростут — сведем, коли сойдутся. Так с пеленок и знали друг друга.
Митька был у Татьяны да Николая один-единственный. Мать души в нём не чаяла: умница, красавец, уважительный — и вправду таким вырос. Верка же тихая да скромная, но руки золотые: к старшим классам уже и шьёт, и вяжет, и обед сварит, пока мать на ферме. Всё у матери переняла.
— Вот Верку-то нашему Митьке и надо в жёны брать, — деловито заявляла Татьяна мужу.
— Ага, тогда и забор ломать не придётся — одним домом заживём, — подхихикивал Николай.
В деревне все так и думали: поженятся Митька с Веркой, уж больно неразлучны. Митьке Верка нравилась, но без дури, а дружба крепкая. Верка же на соседа с надеждой поглядывала.
В десятом классе у них новенькая объявилась — Марьяша. Митька с первого взгляда влюбился. Чернявая, с ямочкой на подбородке, а глаза — печаль немая.
Переехала Марьяша с матерью Таисьей из города. Грусть в глазах — от отца: спасал на реке соседского пацана, вытолкнул, а сам выбраться не смог. Потом сказали — сердце подвело.
После похорон Марьяша даже смотреть на того мальчишку не могла.
— Мам, так папы не хватает, что дышать тяжело, — шептала она, — а на этого… даже имя не называла.
Таисья решила — хватит. Квартиру сдали, дом в деревне по объявлению купили — подальше от горя.
Верка с Марьяшей подружилась, да как узнала про беду — пожалела всей душой. Видела, что Митька в Марьяшу втюрился, но зла не держала.
Шло время. Митька теперь с Марьяшей встречался, а мать Татьяна злилась.
— Митя, не гоже Веркины чувства топтать. Вы с пелёнок вместе, а тут какая-то городская голову вскружила. Верка — хозяйка хоть куда, а эта… даже иголку в руки не брала!
— Мам, да ты Марьяшу и не знаешь! Да и Верке я ничего не обещал — это ты решила, что мы поженимся.
Николай молчал, но если жена на сына наседала — вступался:
— Тань, отстань от парня. Сам разберётся, кому сердце отдаст.
— Сам? Да сломает себе жизнь с этой вертушкой! А ты как будто чужой сын тебе! Это всё твоя мамаша тебе мозги пудрит!
Ссоры свекрови и Татьяны Николай натерпелся. С тех пор, как мать невестку невзлюбила, так и тянулось. Свекровь даже как-то брякнула, что внук на Николая не похож. Вот он и в дела сына не лез — чтоб опять крайним не оказаться.
После школы Митька с Марьяшей подали заявление. Отец отговаривал — не спеши. Митька злился:
— Батя, отстань! Любим мы друг друга, я всё обдумал. Только с ней буду счастлив!
При матери такие разговоры не заводил — сделал по-своему. Расписались тихо, без шума. Вернулись мужем и женой — всех перед фактом поставили.
Татьяна взвыла:
— Не пущу эту пришлую на порог! — И ещё много чего накричала.
Митька вещи собрал — к Таисье ушёл. Теща с зятем поладили. С родителями не общался — даже на проводы в армию не позвал.
— Митя, я на присягу приеду, — шепнула Марьяша. Он улыбнулся — любил её без памяти.
Слово сдержала. Приехала — недалеко служил, в соседней области.
— Митя, у нас будет ребёнок, — призналась тогда.
Он счастлив был пуще прежнего. Даже родителям написал — те не ответили. Родился сын. Марьяше обидно — свекровь не признаёт, с Таисьей не говорит. К дому свекрови и дороги нет.
Вернулся Митька из армии. По дороге к Таисье зашёл к родителям — соскучился. Думал, и они тоже.
— Ой, сынок! — встретила мать. — Садись, отец на работе.
Налила рюмку, потом другую. Митька захмелел — не пил никогда, да и с дороги. Отказаться не смог — мать же угощает. Татьяна видит — сын поддатый — и за своё:
— Сынок, да твой-то Сашка не твой! Как в армию ушёл — к Таисье мужик приезжал. Говорят, племянник, да я не верю. Неделю у них жил!
— Мам, че несёшь? — закипел Митька.
— А то, что твой сын на тебя не похож! Зато на того мужика — вылитый!
Трезвый Митька не поверил бы. Но мать хитрая — знала, как влить отраву.
— Гости, говоришь? Без меня? — Вскочил, выхватил из шкафа отцовское ружьё — и вон.
Татьяна за ним — испугалась, что перегнула. Влетела в дом невестки — а Митька уже ствол на жену с сыном навёл. Таисья их прикрывает.
Татьяна толкнула сына — курок щёлкнул. Ружьё-то пустое. Все выдохнули.
— Митенька, не надо! — завизжала Татьяна, повиснув на руке. — Не губи себя из-за этой…
Таисья их вытолкала в дверь — и засов щёлкнул. Митька бил в дверь кулаками. Потом мать уволокла его домой.
— За что она так? — рыдал Митька.
Таисья дочь утешала:
— Не плачь, Марьяша. Соберёмся — и уедем. Не даст Татьяна нам тут житья. Митька парень хороший, да мать его — змея подколодная. Сплетнями сына с ума свела.
В тот же день уехали — никто не знал куда. А Татьяна рада: задумка сработала. Решила праздник устроить — сын же вернулся. Да только два соседа пришли. Сам «виновник» пьяный у магазина валялся — там его и нашла.
Верка тоже не пришла. Татьяна позже её отчитала:
— Верка, да ты чего? Бери Митьку пока горяченький! Сердце разбито — приласкаешь, твой будет. Та… сбежала.
— Тёть Тань,Они встретились через годы в том же селе, когда жизнь уже стёрла обиды, но не смогла стереть любовь, и Митька, глядя в глаза Марьяше, понял, что если уж суждено — ничто не разлучит.
