Не слишком молодая, но с огоньком в глазах Светлана Ивановна после завтрака ополоснула чашку от чая, неторопливо сварила кофе и скользнула взглядом в окно.
«Годы идут, а за окном всё то же: часы, оконное стекло, раскрытая книга на подоконнике… и одиночество. Как же мне не хватает мужа, который так рано покинул этот мир», — частенько думала она.
Десять лет прошло с тех пор, как она похоронила любимого. Боль со временем притупилась, а вот к одиночеству привыкнуть так и не смогла. Сначала казалось, будто он где-то рядом, но потом и это прошло. Однажды она даже заметила:
«Близкие уходят не из дома — они потихоньку растворяются в душе. Только спустя годы».
В последнее время одиночество тяготило её всё сильнее. Даже мысль мелькнула: а вдруг найти такого же одинокого мужчину? Светлана Ивановна незаметно оглядывалась по сторонам, останавливая взгляд на потенциальных кандидатах.
«А что, если есть кто-то с такой же судьбой? Вдруг он где-то рядом?» — и в этот момент она забывала про грусть, представляя, как сидит рядом с мужчиной, а в её уставшей от тоски душе звучит тихая мелодия.
Кстати, она уже давно приметила одинокого полковника из соседнего подъезда. Её подруга Лида живет с ним на одной площадке, а её муж Артём иногда рыбачит с бывшим военным.
Лида не раз рассказывала о соседе:
«Володя тоже вдовец, Светочка. Дочь у него есть, но далеко, навещает редко. Мужчина серьёзный, но с моим Артёмом быстро нашёл общий язык. Может, и тебе присмотреться? Нечего с одиночеством за ручку ходить!»
«Не знаю, Лидок… Как это я первая к нему с таким предложением? Всё-таки инициатива должна исходить от мужчины», — вздыхала Светлана Ивановна.
Она была женщиной старой закалки — бывший преподаватель литературы, интеллигентная, с хорошими манерами. Начитанная, с ней было интересно поговорить.
А Владимир Николаевич и правда был человеком строгим. Подтянутый, высокий, седой, в очках. Ходил чётко, будто на параде, колени почти не сгибая. Но в нём было что-то притягательное. Светлана Ивановна всегда украдкой наблюдала, как он проходит мимо, кивая ей и произнося своё неизменное:
«Здравия желаю…» — а она в ответ так же вежливо отвечала.
Иногда она бросала на него многозначительный взгляд, но он будто не замечал. Бабушки у подъезда только о нём и судачили. Как только он появлялся, тут же начинались пересуды.
«Слышала, этот полковник на службе в «горячей точке» голову повредил, теперь ничего не чувствует!» — уверяла Петровна.
«Да ладно тебе, — перебивала её пенсионерка Нина. — Сын мне объяснял — зрение у него испортилось от прицелов, вот и ходит в очках».
«А я слышала, у него с мужской силой проблемы!» — подливала масла в огонь недавно вышедшая на пенсию Рая, которая сама не прочь была бы познакомиться с одиноким военным.
Сплетни крутились вокруг него неспроста — свободных женщин много, а мужчин подходящих мало. Светлана Ивановна тоже о нём думала.
«Интересно, чем он занимается в одиночестве? Читает? Или, как все военные, боевики смотрит? Хотя мне и самой нравятся военные фильмы… Может, у нас уже есть что-то общее?»
А ещё она любила стихи. Особенно эти строки:
*«Смеркается. Прохлада, мелкий дождь.
И редкие прохожие в проулке.
Я никого не жду. Ты не придёшь…»*
Может, оттого, что давно одна, а может, просто сентиментальность взяла верх.
Так и жила. Как вдруг раздался телефонный звонок — это была Лида.
«Светочка, чем занята? Стой, сейчас угадаю — сидишь с книгой!» — заливалась смехом подруга.
«Точно! — рассмеялась Светлана Ивановна. — Чем ещё заниматься вечером? Телевизор смотрю, в интернете бываю, но больше люблю читать. Ну ты же знаешь».
«А мы тут с Артёмом планы строим! Ты же помнишь, что завтра у меня день рождения?»
«Ой, прости, совсем вылетело из головы!»
«Да ладно, не переживай. Приходи к нам завтра, посидим за столом, народу будет немного».
На следующий день Светлана Ивановна готовилась к вечеру. Покрутилась перед зеркалом, разглядывая морщинки и слегка обвисшие места.
«Ну и что? У меня же возраст благородный», — улыбнулась она своему отражению.
Вечером, взяв подарок, зашла к Лиде. За столом уже сидели гости, и — о чудо! — сам полковник здесь.
«Проходи, Светочка!» — защебетала именинница и усадила её рядом с Владимиром Николаевичем.
Когда она вошла, ей показалось, что он скользнул взглядом по её фигуре. Светлана Ивановна прошла грациозно, оставляя за собой лёгкий шлейф духов, и села рядом.
Вечер набирал обороты. Артём, как настоящий тамада, произнёс тост за именинницу.
А по другую сторону от полковника сидела Ольга — соседка Лиды и Артёма, женщина пышных форм, в платье с оборками. Она уже давно положила глаз на Владимира Николаевича, частенько подкармливала его пирогами.
«Спасибо, очень вкусно», — сухо благодарил он.
Светлана Ивановна заметила, как Ольга с обожанием смотрит на соседа, и почувствовала лёгкий укол ревности, но тут же отогнала эту мысль.
Поздравления, шутки, смех… Потом заиграла музыка.
Кто-то пошёл танцевать. Светлана Ивановна сидела, надеясь, что полковник пригласит её, но его уже тащила за руку Ольга. Под медленную мелодию они закружились, а Светлана старалась не смотреть в их сторону — хотя глаза предательски сами тянулись туда.
Казалось, Ольга прижимается к нему слишком близко…
После танца Владимир Николаевич сел рядом, и его бедро слегка коснулось её ноги. Она встретилась с его тёплым взглядом, и сердце ёкнуло.
«Простите, если потревожил», — тихо сказал он.
«Ничего…» — прошептала она.
Следующий танец он начал уже с ней, опередив Ольгу.
«Приглашаю вас», — чётко произнёс он, беря её за руку.
Они кружились под музыку, он вёл её уверенно, по-военному. На повороИ с тех пор по вечерам в их дворе можно было увидеть, как идут под руку двое — она, чуть прижавшись к его плечу, а он, наклонившись, что-то шепчет ей на ухо, и оба улыбаются.
