**Прощание**
Глухая ночь таяла, уступая место рассвету, неотвратимо приближая миг расставания. Заря уже стелилась по небу. Варвара провела всю ночь у гроба покойного мужа, перебирая в памяти прожитые с Иваном годы. Оба успели состариться.
— Семьдесят шесть годков Иван мой отмерил, мог бы и дольше, кабы не хворь, — про себя шептала Варвара, сама на три года моложе.
— Хорошим мужем был, Ваня, и отцом, — уже вслух говорила она, когда светлело, и черты его лица проступали яснее, чем при тусклом мерцании свечи. — Верным… а соблазнов-то перед тобой хватало… Эх, как жизнь-то быстро пролетела.
Всю ночь воспоминания колыхали её душу, будто страницы ветхой книги — печальные и светлые, потерь и радостей. Пятьдесят три года вместе — не мало.
Когда Иван понял, что не поднимется, твердил жене:
— Варенька, это Господь наказывает за мои грехи. Видно, не так жил, не туда сердце ложилось.
Но она успокаивала:
— Не кори себя, Ваня. Жизнь ты праведную прожил. Ни вина лишнего, ни потасовок, нас с дочкой любил. О чём грехи-то говорить?.. — И он, слушая её, затихал.
Уже светало. На кухне хлопотала дочь Анна, приехавшая из города одна. Мужа у неё не было — давно развелась. Внучка, Варварина кровинушка, недавно второго ребёнка родила, потому и не приехала. Не попрощается с дедом. Что ж, бывало и раньше по-разному, а в детстве всё лето у них гостила.
Аня — единственная выжившая. Двое других детей умерли: один — через день, другой — через неделю. Как дрожала над ней Варвара, как берегла… Но Бог даровал дочке жизнь.
Ещё до выпускного Анна заявила:
— Родители, после школы я в город уеду. Не хочу в деревне сидеть. Знаю, я у вас одна, должна в старости помочь, но в городе жизнь интереснее.
— Что ж, я не против, — сразу согласился отец.
Мать же поднесла к глазам уголок платка, повязанного на голове.
— Ой, доченька, да как же мы тут без тебя? — хотела расплакаться, но Иван строго на неё взглянул.
— Полно, мать. Пусть пробивает дорогу. Нечего ей в деревне киснуть. Пусть в люди выйдет. Доярок и без неё хватает.
Варвара в душе понимала, но отпускать одну боялась. Уехала Анна, выучилась на товароведа, вышла замуж — и так и не вернулась под родную крышу.
Жили Варвара с Иваном душа в душу, работали в колхозе, старились вместе. Летом к ним внучку привозили, но та выросла — и дорогу к ним забыла. Своя жизнь, хоть дед с бабкой скучали.
— Помнишь, на сенокос брали, а потом в речке купались… — Варвара чуть улыбнулась, вспомнив, как внучка визжала, когда Иван её в воду окунал, учил плавать…
— Мам, ты о чём? — тихо подошла Анна.
— Да так… Вспомнилось. Посиди со мной, попрощаемся с отцом, пока народ не набился. Односельчане придут — толком не дадут. Уважали Ивана… Никому зла не делал, всем помогал. Вот и придут все.
Анна присела рядом, обняла мать.
— Хорошо, что ты на него похожа, дочка… Со временем черты его из памяти сотрутся, а ты — перед глазами… Вылитый он, — грустно качала головой Варвара.
— Мам, а как вы с папой познакомились? Никогда не рассказывала…
— Да странно вышло… Он ко мне прилип, как увидел в области, так и не отклеился…
— Как это?
— Я на ферме в колхозе работала, в передовиках ходила. Вот и послали на съезд в область. Грамоту да часы вручили — ни у кого в деревне таких не было. На экскурсию водили… А после — в столовую. Там и встретила Ивана. Стояли за соседними столами, а он на меня так и пялится… Высокий, статный, а одёжа — будто в ней по грязи валялся. Поняла — холостяк. Да и у нас в деревне парней мало — кто в город, кто в армию…
Варвара вздохнула, снова переживая ту встречу.
Когда она выходила, вдруг услышала за спиной:
— Возьми меня с собой. Иваном звать. А тебя?
— Варвара, — строго ответила. — Ты ж даже не знаешь, в какой глуши я живу. Ты городской… Неужто променяешь его на нашу дыру?
— А что мне, холостому? Поеду, Варенька! — С тех пор так и звал.
И ведь поехал. В тот же день явился к её родителям:
— Здравствуйте. Прошу руки вашей дочери. Сразу извините, но ни кола у меня, ни двора. А Варенька мне сердце запалила. Обещаю — мужем буду заботливым.
Родители опешили.
— Аннушка, тебя, кажись, на съезд передовиков посылали, а ты жениха привезла? — усмехнулся отец.
— Так вышло… — потупилась она. — Но я согласна.
Свадьбу сыграли в субботу. Какие тогда свадьбы были? Стол во дворе, односельчане — и всё. А потом — будни.
Жили счастливо. Идут по деревне — шепчутся:
— Какого мужа Варька отхватила! Высокий, ладный… Таким бабы сами в глаза заглядывают.
— Погодите, — зудела бабка Аграфена. — Поживут — и начнёт по вдовам шляться. Красавец — не устоит!
Доходили эти разговоры до них, но Иван лишь смеялся. Других женщин для него не существовало.
— Варенька, и не знаю, что бы без тебя делал. Меня как током ударило, когда тебя увидел. Никто мне, кроме тебя, не нужен.
Хотя поводы для ревности были.
На сенокосе к Ивану пристала Фёкла — известная по всей деревне бабёнка. Муж утонул, а она мужиков соблазняла.
— Вань, вечером за овином жди… Узнаешь, какая я горячая… — шептала она ему на ухо.
Но Иван лишь поглядывал на Варвару.
— Чего она тебе там нашептала? — спросила та позже.
— Да ерунду… Я же тебе обещал.
Фёкла злилась:
— Что он в этой Варьке нашёл? Ну стройная, ну глаза… А я красивее!
Но Иван даже не смотрел в её сторону.
А потом он стал слепнуть. СперваИ вот теперь, когда его не стало, Варвара смотрела на опустевшую постель и тихо шептала: «Подожди меня, Ваня, я скоро приду…»