**Прощание**
Глухая, темная ночь медленно отступала, приближая неизбежный миг расставания. Рассвет уже маячил на горизонте. Варвара провела всю ночь у гроба мужа, вспоминая их долгую жизнь с Иваном. Оба уже успели состариться.
— Семьдесят шесть годков прожил мой Иван, мог бы и еще, если б не хворь, — думала про себя Варвара, которая была на три года моложе.
— Хороший ты был муж и отец, Ваня, — уже вслух проговорила она, когда светлело и черты его лица стали виднее, чем при тусклом свечном свете. — Главное — верным… а ведь соблазнов перед тобой хватало… Эх, как быстро летит жизнь.
Всю ночь воспоминания листали ее душу, как страницы книги — печальные и светлые. Пятьдесят три года вместе — да это целая эпоха.
Когда Иван понял, что больше не поднимется, твердил жене:
— Варенька, это Господь меня наказывает за грехи. Видно, не так жил, не так мыслил…
Но жена успокаивала:
— Не кори себя, Ваня. Достойную жизнь прожил. Не пил, не шлялся, как иные, нас с дочкой любил. О чем ты? Какие у тебя грехи?
Он слушал и затихал.
Утро уже вступило в свои права, на кухне хлопотала дочь Анна — приехала одна из города. Муж у нее давно в прошлом, а внучка, Варварину радость, недавно родила второго, потому и не смогла приехать. Ну что ж, пусть. Зато в детстве все каникулы у них проводила.
Так и вышло — улетела Аня из родительского гнезда, единственная их кровиночка. Двое других детей не выжили — один день, да и второй — неделю. Как же Варвара тряслась над дочкой, берегла ее… Но Бог даровал ей жизнь.
Еще до выпускного объявила Анна:
— Родные, после школы — в город. Не хочу в деревне жить. Знаю, я у вас одна, должна бы старость скрашивать, но в городе интереснее.
— Я не против, — сразу сказал отец.
Мать же поднесла к глазам уголок платка.
— Ой, доча, как же мы тут без тебя… — хотела пустить слезу, но Иван строго на нее взглянул.
— Да ты что, мать? Пусть пробивает дорогу. Нечего ей в деревне киснуть — пусть в люди выйдет. Доярок и без нее хватит.
Варвара в душе понимала, но отпускать дочку одну в город было страшно.
Анна уехала, выучилась на товароведа, вышла замуж… и так и не вернулась под родительский кров.
Варвара с Иваном прожили жизнь душа в душу, работали в колхозе, не ругались. А как состарились — внучку на лето забирали. Но та выросла, и дорога к ним стерлась. У нее своя жизнь, хоть дед с бабкой и скучали.
— Помнишь, на сенокос брали, а потом в речке плескалась… — Варвара чуть улыбнулась, вспомнив, как внучка визжала, когда дед кидал ее в воду, учил плавать. И научил же…
— Мам, о чем? — незаметно подошла Анна.
— Да так… вспомнилось. Посиди со мной, попрощаемся с отцом, пока народ не набежал. Односельчане придут — не дадут толком проститься. Уважали Ивана — никому плохого не делал, только помогал. Так что все придут.
Анна присела рядом, обняла мать.
— Как хорошо, дочка, что ты на него похожа… Со временем его черты забудутся, а ты вот — перед глазами. Вылитый он… — тихо проговорила Варвара, слегка покачиваясь.
— Мам, а как вы с папой познакомились? Мы же ни разу об этом не говорили…
— Нууу… странно вышло. Он просто ко мне прилип. Увидел на областном съезде — и все, на всю жизнь…
— Какой съезд?
— Я в колхозе на ферме работала, передовицей была. Вот и послали меня в область — грамоту вручили, часики наручные… Ни у кого в деревне таких не было! Водили нас на экскурсии, интересно было…
После столовой, где все кормили, она направлялась к выходу — и вдруг услышала рядом:
— Возьми меня с собой. Меня Иван зовут, а тебя?
— Варвара, — строго ответила она. — Ты даже не знаешь, в какой глуши я живу. А ты городской… Неужели променяешь город на нашу дыру?
— А почему нет? Холостяк я, свободный. Поеду, Варенька.
Так он ее и звал с тех пор.
И ведь поехал! Варваре он сразу приглянулся. Приехал в деревню, сразу к ее родителям:
— Здравствуйте. Прошу руки вашей дочери. Извините, что сразу, но ни кола, ни двора у меня нет. А Варенька мне очень нравится. Обещаю быть хорошим мужем.
Родители остолбенели.
— Аннушка, тебя на съезд передовиков посылали, а ты жениха привезла? — пошутил отец.
— Так вышло… — потупилась Варвара. — Но я согласна.
Свадьбу сыграли через неделю. Родители смекнули — парень что надо. В деревне тогда гуляли всем миром — от мала до велика. А потом начались будни.
Счастливая была Варвара. Идут они с Иваном по деревне — а вслед шепотки:
— Варька-то какого мужика урвала! — Высокий, статный… да такие бабникам обычно слывут…
— Поглядите, бабоньки, скоро наш Ванька по вдовам пойдет. Красавец — не устоит! — зудела бабка Аграфена.
Доходили эти разговоры до Варвары, но она не переживала. Иван ни на кого, кроме нее, и не смотрел. Правда, с детьми не везло — двое умерли… но Аннушка выжила, крепенькая да здоровенькая.
— Варенька, как же я вас люблю — и дочку, и тебя… — говорил Иван. — Если б тогда не встретил тебя — даже не знаю, что было бы. Меня будто током ударило — и к тебе потянуло. Нет на свете другой женщины, кроме тебя.
Варвара верила. Хотя поводы для ревности были…
Как-то на сенокосе заметила она, что Фекла, известная всей деревне ветреница, крутится возле Ивана. Красивая была, муж утонул, вот и путалась с чужими.
Бабы ее не любили — мужиков соблазняла, водкой угощала… Бывало, жены ей волосья драли, но ей хоть бы что.
Еще на их свадьбе заприметила Ивана:
— Хорош мужик… Ну ничего, ключик подберу.
И вот на сенокосе — то плечом толкнет, то прижмется. Шепчет что-то:
— Вань, вечером ж— Вань, вечером жду за овином, узнаешь, какая я горячая… — но Иван лишь отшутился, обнял Варвару покрепче, и больше Фекла к нему не лезла, поняв наконец, что этот мужик — не ее.
