Я работаю в «Весёлом Поварёнке» уже два года. Работа не самая престижная, но стабильная. Надежная. Аромат свежесваренного кофе, звон тарелок, привычный звонок над дверью — это даёт ощущение дома. Я полюбила этот маленький мир кафе, особенно тихие воскресные утра, когда солнечный свет мягко пробивается сквозь шторы, а постоянные клиенты заходят один за другим.
У нас есть свои завсегдатаи. Именно они создают здесь уют. Пожилая пара, которая всегда делит сырники с вареньем и держится за руки. Группа подростков, врывающихся после футбольной тренировки — шумные, вечно голодные. Мама с малышом, делящие блины, а ребёнок сосредоточенно макает их в сметану — от этого зрелища тает сердце.
Даже этот бородач в очках, который каждый раз заказывает омлет и что-то печатает на ноутбуке, будто пишет великий роман. Все они делают мою работу больше, чем просто подача еды и уборка столов.
Но один человек выделялся среди всех.
Тихий, всегда один. Садился за один и тот же столик — третий у окна, откуда видна парковка. Хотя вид там так себе. Он просто сидел, смотрел в окно, о чём-то думал. Всегда в одной и той же клетчатой рубашке, потертой на локтях. Иногда брал пирог, иногда бутерброд, но кофе — всегда.
И каждое воскресенье оставлял мне чаевые — 10 000 рублей.
Ни записки, ни слов. Просто тихий кивок, добрая улыбка и купюра, аккуратно сложенная под чашкой.
Сначала я подумала, что это ошибка. В тот первый раз даже выбежала за ним.
— Мужчина! Вы забыли!..
Он обернулся, улыбнулся и спокойно сказал:
— Это вам.
И ушёл.
С тех пор это стало традицией. Каждое воскресенье. Тот же столик. Та же улыбка. Те же чаевые. И никаких объяснений.
Я не могу сказать, что живу в роскоши. Снимаю крошечную квартиру с котом Барсиком, работаю на двух работах и учусь на бухгалтера по вечерам. Эти деньги мне очень помогали. На продукты, на бензин, на аренду. И дело даже не в них — а в том, что кто-то видел меня. Ценил. Хотя я не понимала почему.
— Как думаешь, зачем он это делает? — как-то спросила я у коллеги и подруги Насти, деля с ней ночной бутерброд после смены.
— Может, он богатый. Или ты напоминаешь ему кого-то. Дочь, например?
Я рассмеялась.
— Ты думаешь, у меня есть потерянный миллионер-отец, который просто так сидит в кафе?
— Всё бывает, — подмигнула она. — Это же не сериал, но… у этого мужчины явно есть история.
И я не могла перестать о ней думать.
Он никогда не задерживался, не заводил разговоров. Просто пил кофе, будто время текло для него иначе. Но я замечала детали. Как он улыбался, видя счастливые семьи. Как однажды заплатил за обед пожилой пары и ушёл, не дожидаясь благодарности. Как знал моё имя, хотя я его никогда не называла.
А потом настало воскресенье, когда всё изменилось.
Он выглядел… не так. Бледный, уставший. Будто тащил на себе что-то невыносимо тяжёлое. Улыбнулся, но глаза остались грустными. Я спросила, не нужно ли ему чего-то, и он взглянул на мой бейдж.
— Нет, спасибо… Лена, — тихо сказал он, будто запоминал моё имя.
Это было первый раз, когда он его произнёс вслух.
Когда он уходил, оставил обычные чаевые. Я замешкалась, потом достала телефон и быстро сфотографировала его, когда он шёл к машине. Не знаю, зачем. Просто в тот день он казался таким хрупким. Будто исчезнет, если я моргну.
Вечером выложила фото в инстаграм с подписью:
«Каждое воскресенье этот мужчина приходит в наше кафе и оставляет 10 000 рублей чаевых. Он мало говорит, но его доброта значит для меня больше, чем он думает. Спасибо вам, где бы вы ни были».
Через десять минут мне позвонила мама.
Я уставилась на экран. Мы редко общались в последнее время — слишком много обид и невысказанного. Но что-то заставило ответить.
— Алло? — осторожно сказала я.
Её голос дрожал. — Зачем ты выложила это фото?
Я нахмурилась. — О чём ты?
— Этот человек… Лена, это твой отец.
Мир перевернулся.
Я снова посмотрела на фото. На мужчину, которому подавала кофе и пироги каждое воскресенье. Который оставлял мне больше, чем я зарабатывала за неделю.
— Не может быть. Я его даже не помню, — прошептала я.
— И не должна, — мама тяжело вздохнула. — Он ушёл, когда ты была малышкой. Я позаботилась, чтобы от него не осталось ни одной фотографии.
— Почему?
— Я была зла. Он ошибался. Бросил нас, когда мы нуждались. Не хотела, чтобы он снова причинил тебе боль.
Я чувствовала, будто проваливаюсь.
— Он вернулся несколько месяцев назад, — продолжила мама. — Он болен. Очень. Рак, наверное. Просил увидеть тебя. Я отказала. Но сказала, где ты работаешь. Говорил, что хочет просто… смотреть на тебя издалека.
Теперь чаевые обрели смысл.
Это была не просто доброта. Это была вина. Боль. Попытка сказать: «Я вижу тебя. Прости».
Я повесила трубку и долго сидела в тишине. Телефон взрывался уведомлениями, но я их не замечала. Перед глазами стояло его лицо. Мой отец. Чужой человек. Тот, кто смотрел на меня из углового столика.
В ту ночь я плакала. О том, что было. О том, чего не было. О том, что уже никогда не случится.
В следующее воскресенье я пришла на работу раньше. Не знала, придёт ли он. Боялась, что нет. Но он был там — в потертой рубашке, с усталыми глазами — как всегда, за своим столиком.
На этот раз я не ждала.
Подошла и села напротив.
Он поднял глаза. — Лена…
— Почему ты ничего не сказал? — спросила я тихо.
Он опустил взгляд. — Не думал, что ты захочешь меня видеть. Я… всё испортил давно. Просто хотел чуть-чуть помочь. Быть рядом. Даже если ты не знала.
Мне хотелось кричать. Требовать ответов. Спросить, где он был в дни рождений, на выпускном, когда я плакала в подушку, думая, что никому не нужна.
Но я лишь сказала: — Ты мой отец. И ты ушёл.
Он кивнул. — Знаю.Он больше не пришёл в следующее воскресенье, но теперь, проходя мимо его столика, я кладу туда чашку кофе и тихо улыбаюсь, зная, что где-то он тоже помнит.
