«Ты мой папа!» Мальчик на пороге с рюкзаком тайн
Шестилетний мальчик стоял на моем пороге и утверждал, что я его отец. Я рассмеялся — пока он не вытащил письмо от матери. Мое имя. Мой адрес. Мое прошлое ворвалось в настоящее. И я не знал, что делать дальше.
Утро было таким, каким я любил: тихим, спокойным. Мне не нужен будильник. Никакого начальника, офиса, никакой спешки.
Я работал удаленно и сознательно сузил свой мир до минимума. Никаких вынужденных встреч, пустых разговоров. Только я, ноутбук и кофе. Черный, без сахара, без молока.
В то утро я устроился у окна, старый деревянный стул скрипнул под моим весом. Такой должна была быть жизнь. Простой. Тихой. Но тишина в нашем дворе долго не держалась.
Вдруг громкий стук в окно заставил меня вздрогнуть, и кофе пролился на руку. Я резко выругался.
«Ну сколько можно!» — проворчал я, потирая обожженную кожу.
Мне даже не нужно было смотреть в окно, чтобы понять, что случилось. Маленькие чертенята с соседнего участка опять за свое. У этих детей ни капли уважения к чужому имуществу.
Я встал со стоном и тяжело зашагал к двери.
Распахнув ее, я увидел привычную картину: футбольный мяч на моем газоне, а соседские дети замерли у своего забора, перешептываясь.
«Сколько раз вам повторять?» — наклонился я, подбирая мяч. — «Это не моя проблема! Держите его на своей стороне!»
Я швырнул мяч обратно. Дети рассмеялись и разбежались, как вспугнутые голуби. С тяжелым вздохом я развернулся, чтобы вернуться в дом, но замер на полпути. Именно тогда я его заметил.
Рыжеволосый мальчишка, не из числа местных хулиганов, стоял в дальнем углу крыльца.
На нем был непомерно большой дождевик, в котором он буквально тонул. Ботинки потертые, рюкзак потрепанный. Я нахмурился.
«Ты здесь не живешь».
Мальчик посмотрел мне в глаза, не моргнув.
«Нет».
«Так что ты тут делаешь?»
Он глубоко вдохнул, словно собирался выпалить что-то важное. И затем…
«Потому что ты мой папа».
Я моргнул, уверенный, что ослышался.
«Что?»
«Ты мой папа», — повторил он, как будто это было самое обычное дело.
Я уставился на него, ожидая подвоха. Ждал, что из-за угла выскочит съемочная группа с криком: «Попался!»
Ничего. Просто шестилетний мальчик на моем крыльце, смотрящий на меня. Я потер лицо.
«Ладно. Либо мне не хватает кофе, либо это сон».
«Это не сон».
Я сухо рассмеялся. «Да? Тогда, паренек, боюсь, ты ошибся адресом».
Он покачал головой. «Нет. Не ошибся».
Я огляделся. Улица была пуста. Никакой взволнованной матери, ищущей потерявшегося ребенка. Никакого соцработника, бегущего за сбежавшим.
Только я, незваный гость и море непонимания. Отлично. Просто великолепно.
«Слушай…» — я почесал затылок. — «Как тебя зовут?»
«Ваня».
«Ваня». Я медленно кивнул. «Хорошо. И… Ваня… твоя мама знает, что ты здесь?»
Тишина. Его взгляд заставил мое обычное раздражение дрогнуть.
«Ладно, пацан. Давай разберемся. Потому что я вообще не понимаю, что здесь происходит».
Ваня кивнул, будто у него все время в мире. Будто знал, что я не захлопну перед ним дверь. И это злило меня больше всего.
***
Спустя несколько минут мы сидели на кухне. Ваня тихо осматривался, а я читал вырванную страницу из дневника его матери — ту, что была в его рюкзаке.
Я перечитывал письмо снова и снова, хотя слова уже въелись в мозг. Глаза медленно наполнялись слезами.
Это была страница из блокнота. Материнский почерк.
«Ваня, сынок, если со мной что-то случится, он — единственный, кто останется… твой отец».
Мое имя. Мой адрес. Дышалось тяжело.
«Это же шутка, да?» — выдохнул я, бросая листок на стол.
Мальчик стоял неподвижно, наблюдая.
«Ты и мама не виделись шесть лет, да?»
«Да, но…»
«А мне завтра шесть», — добавил он, и на его губах появилась маленькая улыбка.
Черт.
«Ты не можешь здесь остаться».
«Сейчас слишком мокро, чтобы идти куда-то».
Я взглянул в окно. На улице лил дождь.
«Ладно. Одну ночь. Завтра разберусь, как тебя отправить обратно».
Я зашел на кухню, достал коробку с хлопьями, насыпал в миску и поставил перед ним.
«Ешь».
Ваня не шевелился. Просто смотрел на миску, потом на меня.
«Чего?»
«Мама всегда открывала молоко перед тем, как налить».
Я резко вздохнул, схватил пакет молока, открутил крышку и поставил на стол.
«Вот. Открыто».
«Спасибо, пап».
«Не называй меня так. Мы даже не знаем…»
«Ладно, пап. То есть… дядя…»
Я резко выдохнул и налил себе хлопьев. Се
