Когда-то давно, в одном из старых московских дворов жила женщина по имени Татьяна Игнатьевна. Шли годы, но она до сих пор помнит тот день, когда осознала, что же такое настоящее счастье.
Возвращаясь домой по заснеженной улице, Татьяна мысленно благодарила судьбу – её старшая дочь Алевтина будет счастлива. Сама же она не избалована была судьбой, но не роптала, веря, что всё идёт так, как предначертано свыше.
— Видно, судьбой было мне встретить Владимира, и встретила, и полюбила, — размышляла она, поднимаясь по лестнице. — Родила Алю, а муж мечтал о сыне. Хотела порадовать его, снова забеременела – и родила Ванюшку. Вот только после его рождения и начались все беды. Мальчик родился больным, на всю жизнь прикованным к креслу – с этим не поспоришь. Тяжело вздохнув, Татьяна открыла дверь в квартиру.
А потом случилось худшее. Владимир, узнав диагноз сына, собрал вещи и ушёл, бросив на прощание:
— На меня не рассчитывай.
Руки опускались у Татьяны. Дочке – шесть, сын – больной. По ночам она плакала в подушку, думая, что не выдержит.
— За что мне это? – шептала она в темноте.
Но однажды собралась с духом и сказала себе твёрдо:
— Хоть плачь, хоть не плачь – детей поднимать надо. Никто не сделает этого за меня. Моя жизнь – моя крест.
Аля пошла в садик, потом в школу. А с Ваней Татьяна занималась, отдавая ему всю душу. Мальчик обожал мать и сестру, рос на её глазах. Алевтина по вечерам возилась с братом, давая матери передохнуть и заняться хозяйством. Так и жили втроем – в любви и заботе. Татьяна нашла работу на дому, чтобы всегда быть рядом с сыном. Аля подрастала и помогала. Шли годы.
Открыв дверь ключом, Татьяна замерла на пороге: дочь крутилась перед зеркалом в свадебном платье. Глаза матери наполнились слезами – вот она, её девочка, уже невеста. Воспитала, выучила, а теперь – замуж выходит за Степана, парня хорошего, работящего, да ещё и с собственной квартирой.
— Алечка, красавица моя! — воскликнула Татьяна. — Степан просто остолбенеет, когда тебя увидит. Только не рано ли платье-то купили? Говорят, спешить с этим не стоит.
— Ой, мам, ну вот всегда ты не вовремя! — рассмеялась Аля, снимая наряд. — Ничего не рано. Степан сказал, у него в загсе свои люди – распишут нас быстро.
— Ладно, ладно, это я так, примету вспомнила. Всё будет хорошо, только платье Степану не показывай – не к добру.
Заглянув к Ване, Татьяна поговорила с ним, а потом вышла на кухню.
— Как же быстро время летит, — думала она, — вот уже и Аля замуж собралась. Степан вроде парень хороший, с первого взгляда понравился. Материнское сердце не обманешь.
Вспомнила, как он ей сказал, глядя прямо в глаза:
— Я люблю вашу дочь и сделаю всё, чтобы она была счастлива. Свадьба будет на славу – гостей много, но вы не переживайте, я всё оплачу.
— Ну, Степан, теперь я за Алю спокойна, — улыбнулась Татьяна, мысленно благодаря Бога за такого зятя.
До свадьбы оставалось недолго, когда Татьяна вдруг занемогла – слабость, головокружение. Пошла к врачу, сдала анализы. Доктор, просмотрев результаты, нахмурился:
— Не пугайтесь, но нужно дополнительное обследование.
Сердце Татьяны сжалось: а вдруг что-то серьёзное? Аля-то замуж выходит, а Ваня? Его одного не оставишь.
Поделилась тревогами с дочерью.
— Мам, что ты! Всё будет хорошо. Пока будешь на обследовании, я с Ваней буду.
— Да у тебя же свадьба!
— Ничего, Степан подождёт.
И Степан действительно отложил дату. Татьяна легла в больницу. Сидя в палате, она думала только о Ване – что с ним будет, если…
Но доктор вошёл с улыбкой:
— Ну что, голубушка, не накручивайте себя. Ничего страшного нет – небольшое доброкачественное образование, но жить будете долго. Просто наблюдаться нужно.
Татьяна не знала, плакать или смеяться. Но по дороге домой сомнения вернулись:
— А вдруг врач не договаривает?
Дома её ждала Аля.
— Ну что, мам?
Татьяна поделилась переживаниями, но дочь успокоила:
— Всё будет хорошо, мамочка.
Однако тревога не отпускала. Через несколько дней Татьяна позвала Алю:
— Дочка, мне нужно с тобой поговорить.
— Опять переживаешь?
— Аля, если что – обещай, что Ваню не бросишь.
— Мам, да я уже сто раз говорила!
— Оформи опекунство. Пусть будет по закону.
Аля вздохнула – мать не переубедишь.
— Хорошо, оформлю. У Степана знакомый нотариус есть.
— А он не против?
— Да что ты! Он Ване как брат.
Но когда Аля рассказала Степану, он взорвался:
— Ты в уме? Оформлять опекунство над инвалидом? А если с матерью что? Ты всю жизнь за ним ухаживать будешь? У нас свои дети будут!
Аля остолбенела.
— Не бросать же его!
— Я найду лучший пансионат, заплачу – пусть профессионалы ухаживают.
— Нет! — Аля собрала вещи. — Я не оставлю брата.
— Подумай, — бросил ей вслед Степан.
— Мне не о чем думать.
Вернувшись домой, Аля молча поставила чемодан. Татьяна заплакала:
— Дочка, прости, я сломала тебе жизнь…
— Мам, если он меня любит – должен принять и мою семью.
— Но мужчинам внимание нужно…
— Решено.
А Степан не спал всю ночь. Сначала злился, потом задумался:
— А если бы со мной такое случилось – бросила бы она меня?
Вспомнил, как в детстве заступался за хромого Петьку – добрый был пацан, как Ваня. А как Ваня радуется, когда он приходит…
Стыд накатил.
— Какой же я бессердечный…
Наутро он стоял на пороге, опустив голову.
— Простите… Я был слеп.
Вошёл, увидел Ваню – тот улыбался.
— Вань, ты мне веришь?
— Да, — с трудом, но радостно выдавил мальчик.
— Ну, садитесь все, чай пить будем, —