**Душевный разговор**
Снова приближался Новый год. Город наполнился суетой, магазины сияли огнями, люди спешили за подарками. Из динамиков звучала знакомая новогодняя песенка, которую все уже сто раз слышали.
Но Василисе было не до праздника. Этот год выдался для неё и её матери Веры особенно тяжёлым — они учились жить без отца. Василиса уже взрослая, замужем, воспитывает сына Никиту, но боль утраты не утихала.
Год назад, как раз перед праздниками, умер её отец. Василиса так страдала, что поначалу даже не осознавала, насколько хуже приходилось матери.
Степан Ильич был добрым, заботливым мужем и отцом. Преподаватель экономики в университете, он всегда тепло относился к студентам:
— Они для меня как дети. Никогда не злюсь, не ругаюсь — и они мне отвечают тем же. За столько лет — ни одного конфликта. Вопросы были, но мы разбирали их вместе, и все оставались довольны.
— Да, пап, о тебе все говорят с уважением, — соглашалась дочь.
Он обожал старые фильмы, заразительно смеялся, любил гулять с Василисой в детстве. Часто всей семьёй ходили в кино, гуляли в парке, вместе ездили в отпуск. Василиса видела, как нежно отец относится к матери, и потому сама искала мужчину похожего — и нашла. С мужем Антоном они жили счастливо в квартире, подаренной родителями.
Но три года назад у Степана Ильича обнаружили рак. Вера с дочерью были в шоке, а он успокаивал:
— Ничего, мои родные, так просто от меня не избавитесь.
Год назад его не стало.
— Навсегда запомню стук замёрзшей земли о крышку гроба, мамины рыдания, грустный звон тарелок на поминках, — думала Василиса.
Теперь её терзал страх за мать. После похорон Вера, не раздеваясь, села в его кресло и застыла, уставившись в одну точку. Василиса не знала, что сказать — сама была раздавлена горем.
— Я не смогу… — прошептала мать.
Дочь опустилась перед ней на колени, взяла её холодные руки.
— Что не сможешь, мам?
Вера посмотрела на неё с недоумением, будто не понимая вопроса, и тихо ответила:
— Жить без него. Не смогу.
Только тогда Василиса осознала — как бы ей ни было больно, маме в тысячу раз тяжелее.
С тех пор прошёл год. Василиса постепенно отвыкала от его голоса в трубке. Раньше, приходя в гости, она видела знакомую седую голову в кресле у телевизора. Теперь его не было. Она ждала, когда душевная боль утихнет, но вместо этого появился страх за мать.
— Господи, только бы мама выдержала, — думала Василиса, просыпаясь ночью. Эта мысль преследовала её везде.
Она звонила матери каждый день.
— Василиса, хватит мучить себя, — успокаивал Антон. — Ты вся извелась. Всё наладится.
— Ты прав, Антоша. Но мама стала совсем другой — молчаливая, будто тень. О чём она думает? Надо позвать её к нам.
Она набрала номер. Мать ответила тихо.
— Да, дочка…
— Мам, приезжай. Суббота, сходим с Никитой в парк. Не сиди же одна.
— Нет, спасибо… Мне не хочется выходить. Я не одна — я с папой в мыслях.
— Именно поэтому! Мам, давай отвлечёмся.
Но Вера отказалась.
— Как её вытащить из дома? — спросила Василиса у мужа.
— Терпение. Время лечит.
Сегодня ровно год, как умер Степан Ильич. До Нового года — два дня. Василиса с утра звонила матери, но та не брала трубку. Она позвонила ещё и ещё — без ответа. Сердце сжалось от страха.
Она схватила ключи и помчалась к ней. В подъезде сердце колотилось так, что, казалось, выпрыгнет из груди.
— Господи, только бы ничего… — шептала она, открывая дверь.
В квартире царила тишина. На столе лежала записка:
*«Родная, я люблю тебя больше жизни. Прости, если что…»*
Василиса схватилась за стол. В глазах потемнело. Она перечитала слова снова и снова, хотя буквы прыгали.
— То, чего боишься, и случается… — пронеслось в голове.
Чашка на столе ещё не остыла.
— Значит, она недавно ушла! — мелькнула надежда.
Она рванула обратно к машине.
— Куда она могла пойти? — лихорадочно соображала Василиса.
Позвонила снова — гудки.
И вдруг догадалась.
— Кладбище.
У ворот она выскочила и побежала, не замечая снега. Кладбище было пустынно — кто придёт сюда перед праздниками? Вдалеке она увидела одинокую фигуру у могилы. Это была Вера.
— Мама! — закричала дочь.
Она бежала, не чувствуя слёз на щеках. Подбежала, обняла её дрожащими руками.
— Мамочка, как же так? А я?
Тёплые ладони вытерли ей слёзы.
— Доченька, прости… Я не хотела причинить тебе боль. Я не выдержала… Но я не смогла. Подумала о тебе…
— Мам, нельзя даже думать об этом! Мы справимся вместе. Я не переживу, если… — голос Василисы дрогнул.
Они стояли у могилы. С фотографии на них смотрел Степан Ильич — добрый, как всегда.
— Обещаю, дочка, — Вера взяла её лицо в ладони. — Это было минутное помутнение. Больше никогда. Папа хочет, чтобы мы жили.
— Хорошо, мам. Верю.
— А теперь… оставь меня с ним. Мне нужно многое сказать.
Василиса отошла к скамейке у ворот. Снег падал медленно, ворота тихо скрипели. Она сидела, замёрзшая, но не смела мешать.
— Пусть выговорится, выплачет всё. Иначе с этой болью не жить.
Вера подошла, слегка улыбнулась:
— Всё хорошо, дочка. Будем жить.
Они сели в машину. Впереди был Новый год. И новая жизнь.
**Вывод:** Горе сближает, но только любовь даёт силы идти дальше. Самое страшное — остаться одному в беде. Главное — быть рядом.