Здравствуйте, дорогие читатели. Никогда не верила, что боль может сдавить сердце так, что становится трудно дышать. Но сегодня мне нужно выговориться. Может, моя история найдёт отклик в чьей-то душе или станет предостережением.
Меня зовут Светлана, мне 46. С Дмитрием мы прожили вместе 25 лет. Казалось, наша жизнь – как крепкий дуб: пережили первые годы без денег, ночи у кроваток детей, выплаты по ипотеке, болезни близких. Всё преодолевали вместе. Я верила, что он – мой человек, моя судьба.
За все эти годы Дима ни разу не дал повода усомниться в нём. Не идеал, но я любила его таким. Не лелала в телефон, не допрашивала. Доверие было фундаментом нашей семьи. Как же я ошибалась…
Месяц назад договорились поехать к его родителям в деревню под Казань. В последний момент он отказался – срочный проект. Я махнула рукой, собрала детей и уехала. Но в воскресенье сыну стало скучно, и мы вернулись раньше.
Открыв дверь, сразу почуяла неладное. Спальня приоткрыта, слышны странные звуки. Распахнула дверь – и обмерла. На нашей кровати, где росли дети, где мы шептались по ночам, лежал он, обняв девчонку лет восемнадцати. Сердце остановилось. Она вскочила, натянула платье и выбежала, не глядя. Дмитрий стоял бледный, словно призрак.
Сын, двадцатилетний Игорь, бросился на отца с кулаками. Едва оттащили. Дочь Катя кричала, что больше не признаёт его. Они вытолкали его за дверь. Позже узнала – снял номер в гостинице. А я сидела на кухне, сжимая стакан, не в силах осознать, что это реальность.
В тот же день подала на развод. Не могла дышать рядом с ним. Как он посмел привести эту девочку – младше нашей дочери! – в наш дом? На нашу кровать? Меня тошнило. Предательство обожгло не только меня – детей тоже. Он разрушил всё одним движением.
Позже выяснилось: той девчонке всего 17. Дмитрию – 45. Что с ним столькорилось? Кризис? Безумие? Или это всегда было в нём, а я не замечала?
Перебираю в памяти последние годы. Разве мы не были счастливы? Гуляли по набережной Волги, варили борщ по воскресеньям, смеялись над старыми фильмами. Он говорил, что любит. Я верила. Теперь знаю: слова – пустой звук, если за ними скрывается подлость.
Ночью просыпаюсь от собственного сдавленного крика. Иногда тело сводит дрожь, будто на морозе. Ни слёзы, ни разговоры с детьми, ни подруги не лечат. Эта рана – как ржавый гвоздь в груди.
Дети отказались от него. Они – моя опора, но я вижу их боль. Не понимают, как отец мог так поступить. Он отнял у них семью. И ради чего? Минутной прихоти с девчонкой, которая уже через неделю забудет его имя?
Не знаю, как жить дальше. Всё, что казалось ненадёжным, рассыпалось. Чувствую себя потерянной, будто выброшенной на чужой берег. Никогда не думала, что окажусь в числе обвинённых жён. Казалось, у нас – особенные. Но жизнь, увы, не сказка.
Иногда ловлю себя на мысли: где я ошиблась? Была хорошей женой, матерью, хранила очаг. Отдавала всё – и вот награда.
Прощу ли? Вряд ли. Но одно знаю точно – выстою. Ради себя. Ради детей. Чтобы доказать: сломать женщину можно, но убить её силу – никогда. Слёзы не спасают, но они смывают печИ даже сквозь боль я поняла главное — любовь к себе и детям сильнее любого предательства.
