Мужчина пятидесяти лет: Вернуться в родной дом, где тебя больше не ждёт…
Я никогда не думал, что я — человек, для которого цифры и схемы важнее слов, угрюмый и молчаливый, как говаривала моя жена, — сяду за компьютер не ради чертежей, а чтобы излить душу в письме, пропитанном тоской.
Шестнадцать лет назад я уехал за границу в поисках лучшей доли. Устроился быстро, обжился, перевёз семью. А вскоре не стало отца. Мать осталась одна в нашем старом доме, затерянном в лесах под Калугой.
Она не жаловалась, не упрекала, не просила помощи — я ведь единственный сын. Мы звонили часто, и всякий раз она уверяла: «У меня всё хорошо». Но один вопрос, тихий и осторожный, выдавал правду: «Когда приедешь?» В этом «когда» — вся её тоска, всё одиночество, которое она прятала от меня.
Я заботился о ней. Думал о ней всегда. Но грех мой тяжёл: я не сдержал слова.
Каждый август, когда фирма закрывалась на отпуск, я приезжал в Россию. Это было святое время. Мы ездили по родне, навещали места, где она когда-то гуляла с отцом. Потом возил её по врачам, санаториям. Ходили в кино, гуляли по знакомым улочкам. Она пекла пироги с вишней, варила борщ — вкусы детства, которые не стереть из памяти.
На прощание она провожала меня только до калитки. Никогда — до вокзала. Я понимал: не хотела, чтобы я видел её слёзы. А я, дурак, клялся, что вернусь к Новому году или хотя бы к Пасхе. Не сдержал. Теперь вина грызёт меня, как голодная мышь доску.
Да, в прошлом декабре я приехал. Но не за тем, чтобы обнять её, услышать её смех, вдохнуть запах свежеиспечённого хлеба. Я приехал хоронить.
Единственное утешение: она ушла тихо, во сне, без мук. Но это не снимает тяжести с души. Не заглушает вопль внутри: «Ты опоздал».
И вот я снова здесь, в августе. Шаги гулко бьют по тишине, когда я подхожу к дому. Ключ дрожит в пальцах, дверь скрипит, открывая пустоту. Нет запаха солёных огурцов или малинового варенья. Никого. Тишина давит, будто стены вот-вот рухнут, погребая прошлое.
Прошли дни, но я так и не смог тронуть её вещи: стопку газет у кресла, вышитую скатерть, фотографию на комоде. Всё будто ждёт её возвращения.
Хочу крикнуть всем, кто забывает звонить родителям: возвращайтесь! Даже если кажется, что нет времени. Потому что придёт день, когда у вас будет всё — деньги, силы, свобода. Но тех, ради кого это копилось, уже не будет. И нет ничего страшнее, чем стоять перед порогом родного дома, зная, что за дверью — только холод и тишина.
Это не просто боль. Это рана, которая не затянется. Это шаги в пустом коридоре, запах угасшей печи, понимание, что ты опоздал навсегда.
