Невестка предала моего сына — и с тех пор он словно умер при жизни
Не знаю, как вырвать его из этой пустоты. Не знаю, как помочь, когда материнское сердце ноет от отчаяния.
Мой сын, Владимир, родился в любви. Мы с отцом отдали ему все: годы, заботу, мечты. Воспитывали честным, чутким, с открытой душой. Мечтали лишь об одном — чтобы вырос, встретил хорошую девушку, создал семью. Обычное человеческое счастье.
Но судьба распорядилась иначе.
Три года назад, в девятнадцать лет, он связался с женщиной чуть ли не вдвое старше. Разведённая, с ребёнком, с тяжёлым прошлым и, как оказалось, ещё более тяжёлым нравом.
До сих пор сжимается сердце, вспоминая, как узнала, что детей у них не будет. Сын тогда бросил: «Мама, не жди. Чуда не случится». Земля поплыла под ногами.
Метались по квартире, рыдала, умоляла мужа поговорить. А он молча курил, потом сказал: «Против пойдём — потеряем». Смирились. Задушила в себе обиду, приняла её — ради Вовы.
А она оказалась хитрой. Глазастые, как у лисы, за спиной сына кокетничала с другими, шепталась по телефону, исчезала под вечер. Но перед ним — ласковая, кроткая, гладила по волосам. И он верил. Не матери — ей.
Однажды собрались с мужем в гости к друзьям в Рязань. Уже на вокзале поняла: билеты забыла. Кинулась назад. И вижу — у подъезда чужой автомобиль.
Не стала звонить. Прошла тихо, будто сердце чуяло беду.
В спальне, на их постели, увидела её. С каким-то уголовником, только что вышедшим из зоны. Вся улица уже сожалела, что он на свободе. А она привела его в дом, где живёт мой сын.
Знала — если просто расскажу, Володя не поверит. Пришлось обмануть. Позвонила в мастерскую, где он тогда плотничал: «Дверь не открывается, приди». Хотела, чтобы увидел сам.
Прибежал быстро. Открыл, вошёл… и сломался. Без криков. Сел на пол и заплакал, как ребёнок. Только шептал: «Зачем?..»
С того дня он — тень. Не улыбается, не говорит. Живёт, словно во сне. Она осталась. Красуется, врёт, делает вид, будто ничего не было. А он — медленно гаснет.
Иногда думаю: может, зря показала правду? Лучше бы жил в неведении? Но вспоминаю: он не заслужил лжи. Пусть больно, зато честно. Быть обманутым и не знать — страшнее.
Теперь лишь молюсь, чтобы сын очнулся. Чтобы отпустил. Чтобы встретил ту, которая будет ему под стать. Ведь он — добрый, светлый, достойный. Не для того я растила его, чтобы смотреть, как подлая баба топчет его душу.
