Красавица Света Морозова собиралась замуж. В университете все были уверены, что эта эффектная однокурсница первой окажется под венцом.
Но избранником девушки стал их преподаватель — доктор филологических наук, давно и несчастливо женатый. Однако кого и когда это останавливало? Хорошо хоть разница всего лет тридцать — вполне прилично!
— Начиталась всякой ерунды в интернете! — бушевала бабушка Светы. — Выскочить за старика, который тебя на два поколения старше!
— Ну и что? — упрямилась внучка, польщенная вниманием пожилого профессора. — Сейчас так модно!
— Модно? Тогда давай ещё тату на лоб набей, крупными буквами: «Дура»! Тоже ведь модно!
— И набью! — смеялась Света. — Как раз к свадьбе!
«Вот оно, потерянное поколение… — с горечью думала Валентина Петровна, глядя, как девушка крутится перед зеркалом. — Ни стыда, ни совести».
— Ты же у него дома бывала, чай пила! — пыталась достучаться до внучки бабушка. — С женой его виделась! Тебе не стыдно?
— А с чего мне стыдно? Я что, виновата, что он в меня влюбился? А ходила, потому что так принято — помогать студентам с дипломом!
— Помогать с дипломом — это одно. Получила помощь и иди с миром! А ты прыгнула к ним в по…стель! В супружескую, между прочим!
— Да ты просто старая, баба Валя! — отрезала Света. — И мысли у тебя, как нафталином пропахли. А сейчас — время нового!
— Спать с же…ным мужчиной — это, по-твоему, новшество? — повысила голос Валентина Петровна. — Да оно так во все времена называлось! И даже не говори, что любишь его — не поверю!
Света фыркнула и ушла в комнату: завтра влюблённый профессор звал её на юбилей коллеги. Это должен был быть их первый выход в свет — пора начинать!
Они уже жили вместе в съёмной квартире: профессор недавно ушёл от жены и подал на развод. А сегодня девушка заскочила за платьем для торжества.
На следующий день в кафе профессура и доценты слегка опешили, увидев красавицу Свету рядом с лысеющим Виктором Сергеевичем. Особенно их жёны — все они дружили с его первой супругой, Татьяной.
— Ну и ну! — перешёптывались нарядные дамы. — Видать, дочь?
Но поведение девушки не оставляло сомнений: она многозначительно улыбалась и клала руку «котику» на бедро — для дочери слишком вольготно!
А профессор ничего не замечал — он был счастлив! Виктор Сергеевич совсем потерял голову от любви.
Это как бес в ребро: понимаешь, что неправ, что так не делают, что это подло… но всё идёт будто против твоей воли.
Заиграла музыка, и он закружился в танце с любимой. Полумрак зала, лёгкие мелодии прошлого, рядом — юная, беззаботная и такая желанная…
Потом Свету на медляк пригласил сын юбиляра. И пока Сергеич наблюдал за их слишком тесным танцем, к нему подошёл коллега и спросил в лоб:
— И что ты с ней собираешься делать? Чему она у тебя учится? Семейным ценностям?
— В смысле? — профессор ожидал восторгов, а не такого поворота.
— В прямом! Она же пу…стая — глаза, как у коровы. И на это ты променял свою Таню?
«Завидует! — мелькнуло в голове у Виктора. — Конечно, позавидуешь, если у тебя жена давно не ягодка, а тут — сочный персик, да ещё и твой!»
Стало ясно: друзья новую пассию не одобряли.
«Ну и чёрт с вами! — решил Виктор. — У меня теперь личная жизнь кипит!»
Музыка сменилась на что-то бодрое, и пара пустилась в пляс. Короткая юбка девушки взметнулась, и все увидели, что под ней… Ох, эти стрин…ги!
Женская половина зашепталась: «Ну и ну, как это понимать?»
Виктор понял — пора уходить, пока не начали бить. Он увёл сопротивляющуюся Свету — «Я ещё танцевать хочу!» — и вытащил за руку: дома дотанцуешь!
Тут его впервые посетила мысль: а не поторопился ли он с разводом? Ведь Таня так никогда бы не поступила, хоть в молодости была не хуже.
Но он уже всё вывалил жене: «Полюбил, ухожу, прости! Всё оставляю тебе!»
А она, умная и тактичная, давно знавшая о похождениях мужа, просто отпустила его.
Но хохочущая под хмельком девушка вывела профессора из раздумий: вот оно, его счастье! И она совсем не ду…ра! А у коров, кстати, очень милые глаза.
Дни текли своим чередом. Виктор Сергеевич работал, а его красотка, уже закончив учёбу и пока без работы, ждала его дома: «Мы же можем себе это позволить, котик?»
При слове «котик» профессор морщился, но терпел — вдруг уйдёт?
Его жизнь перевернулась: отсидевшаяся дома девушка требовала вечерних прогулок, кафе, а то и катка — «Котик, я тебя научу!»
Живот мешал шнуровать коньки, появлялась одышка, а Виктор думал: «Как бы не сдо…хнуть раньше времени… И как там Таня?»
Он всё чаще вспоминал первую жену. До развода оставалось два дня, когда, вернувшись с работы, он не нашёл Свету ни дома, ни её вещей.
Зато пришло СМС: «Ушла к Серёже. Прости!»
Серёжа — тот самый тридцатилетний перспективный айтишник, с которым она так лихо отплясывала тогда в кафе…
Профессора использовали и выбросили. Высосали, как лимон, и выплюнули.
Ошеломлённый Виктор опустился на диван: такого он не ожидал. Это был бумеранг — всё возвращается.
Он сидел, тупо уставившись в стену. Мысли путались: «Хорошо, что костюм для свадьбы не купил… И живот пора бы убрать — коньки не застегнуть…»
А потом его осенило: коньки больше не нужны! И он почувствовал дикое облегчение.
Тут же набрал Татьяну:
— Можно я заеду?
— За вещами? Соберу.
— Нет… Я хочу вернуться.
— Не надо.
— Я понял, что люблю только тебя.
— Виктор, не говори красиво, — процитировала начитанная Таня и бросила трубку.
Профессору стало стыдно. Только сейчас он осознал, в каком ду…рском положении оказа
