Красавица Даша Морозова собралась замуж. В университете все ждали, что эта прелестная студентка первой обручится.
Но избранником оказался их преподаватель — профессор филологии, уже давно и прочно женатый. Но кого это когда-то останавливало? Хорошо хоть разница всего лет тридцать — вполне прилично!
— Начиталась ерунды в интернете! — негодовала Дашина бабка. — Смотри-ка, на что решилась — он же старше твоего отца!
— Ну и что? — упрямилась внучка, польщенная вниманием пожилого академика. — Сейчас так модно!
— Вот именно, что модно! Давай еще татуху на лоб набей — это тоже модно! Прям крупными буквами: «Дура» — тебе подойдет!
— Так и сделаю! — хохотала девушка. — Завтра же пойду — как раз к свадьбе!
«Вот оно, потерянное поколение, — с грустью думала Антонина Сергеевна, глядя на вертящуюся перед зеркалом внучку. — Ничего святого…»
— Ты же у него дома была! Чай пила! — пыталась воззвать к совести бабка. — Жену его видела! Не стыдно?
— А с чего мне стыдно? Разве я виновата, что он влюбился? А ходила потому, что так положено — помогать с дипломом!
— Правильно: помог — и иди с миром! А ты прямо в их по…стель! В супружескую, между прочим!
— Ты просто душная, баба Тоня! — заявила Даша. — И старомодная, как нафталин! А теперь время другое!
— Спать с женатым — это, по-твоему, новшество? Да я тебя разочарую — называется это совсем иначе! — повысила голос Антонина Сергеевна. — И не смей говорить, что любишь его — не поверю!
Даша фыркнула и ушла в комнату: завтра влюбленный профессор везет ее на юбилей коллеги.
Это был их первый выход в свет — пора начинать! Они уже жили вместе в съемной квартире: профессор бросил жену и подал на развод. Сегодня девушка приехала за нарядом для торжества.
На следующий день в кафе профессура и доценты слегка опешили, увидев красавицу Дашу рядом с лысым Геннадием Петровичем.
Особенно их жены — все они дружили с его первой супругой Надеждой.
Разряженные дамы переглядывались: «Вот это номер! Ай да Генка! Может, дочь?»
Но Даша вела себя недвусмысленно: многозначительно улыбалась и клала руку коту на бедро — для дочери слишком смело!
А профессор ничего не замечал — он был счастлив! Геннадий Петрович окончательно потерял голову от любви!
Это называлось «бес в ребро»: понимаешь, что неправ, что так не делают, что это подло… Но все происходит будто против твоей воли!
Начались танцы — и он не отходил от возлюбленной. Полумрак зала, ненавязчивая музыка из прошлого, рядом — юное, беззаботное создание…
Потом Дашу на медляк пригласил сын юбиляра. И пока Геннадий Петрович наблюдал за их слишком близким танцем, к нему подошел коллега и прямо спросил:
— И что ты с ней будешь делать? Чем она у тебя занята? Учит жизнь и чтит традиции?
— В каком смысле? — удивился профессор, ожидавший лишь восторгов.
— В прямом! Она же ду…ра — глаза как у коровы. И это ты променял свою Надю?
«Завидует! — мелькнуло у Геннадия в голове. — Ну конечно, у них жены — не ягодки, а моя — сладкий персик!»
Стало ясно: друзья не одобряют его выбор.
«Ну и ладно! — решил Генка. — У меня теперь такая личная жизнь!»
Музыка сменилась на бодрую — парочка запрыгала. Короткая юбка девушки взметнулась, и всем показалось, что под ней ничего нет…
Женская половина заволновалась: «Как это понимать?!»
Геннадий понял — пора уходить, пока не побили. Он вывел упирающуюся Дашу — «Я еще хочу танцевать!» — и усадил в такси.
И тут впервые мелькнула мысль: «А не поторопился ли я? Может, стоило подождать с разводом?»
Надежда так бы никогда не поступила, хотя в молодости была ничуть не хуже.
Но честный муж уже все выложил первой жене: «Полюбил, ухожу. Все оставляю тебе».
А она, умная и тактичная, отпустила своего лысеющего Ромео.
Хохочущая под градусом девушка вывела профессора из задумчивости: «Вот мое счастье! И она не дура! А у коров, кстати, красивые глаза!»
Дни потекли своим чередом. Геннадий Петрович работал, а красотка, уже закончившая учебу, ждала его дома: «Мы можем себе это позволить, котик!»
При слове «котик» профессор морщился, но молчал — вдруг уйдет?
А жизнь его изменилась: отсидевшая день дома девушка требовала развлечений!
А Геннадию, перевалившему за полсотни, хотелось лишь дивана — ведь ночью предстояло «соответствовать».
Но вместо отдыха — кафе (она не готовила), вечерние прогулки, каток: «Котик, я тебя научу!»
Живот мешал шнуровать коньки, появлялась одышка… И в голове пульсировала мысль: «Как бы не протянуть ноги… И как там Надя?»
Он все чаще вспоминал брошенную жену. До развода оставалось два дня, когда, вернувшись домой, профессор не нашел ни Даши, ни ее вещей.
Потом пришло СМС: «Ушла к Сереже. Прости».
Сережа — тот самый тридцатилетний специалист по ИИ, с которым она отплясывала в кафе…
Геннадия выкинули за ненадобностью. Использовали и выбросили.
Ошеломленный профессор опустился в выемку на диване — такого он не ожидал.
Это был бумеранг. Возмездие.
Он тупо смотрел в стену. Мысли были пустые: «Хорошо, что костюм не купили… Надо живот убрать — коньки не застегнуть…»
И вдруг его осенило: коньки больше не нужны! И это принесло странное облегчение.
Он позвонил Наде:
— Можно заеду?
— За вещами? Соберу.
— Нет… Я хочу вернуться.
— Не надо.
— Я понял — люблю только тебя.
— Гена, друг, не говори красиво, — ответила цитатой начитанная Надя и положила трубку.
Профессору стало стыдно. Только сейчас он осознал всю плачевность своего положения.
«Хорошо хоть на каток идти не надо!» — с облегчением подумал Геннадий, зевнул и улегся в
