В жизни всякое бывает – родные ссорятся, а чужие становятся ближе родни. Вот и у Егора Семёновича, хоть и прожил он уже семьдесят пять лет, теперь душа не болит от одиночества. В молодости звали его просто Егоркой, потом – Егором, а теперь уважительно – Егорычем. Так и живёт.
Женился он поздно, в двадцать шесть лет, хотя в их деревне парни обычно раньше справляли свадьбы.
— Егор, когда же ты, наконец, остепенишься? — донимали его мать, родня да друзья.
— Да зачем торопиться? — отшучивался он. — Гляжу я на вас, женившихся: жёны ноют, дети кричат, денег вечно не хватает. А я как вольная птица!
А деревенские девки так и косились на него – парень видный, работящий, хозяйственный, да ещё и не пьёт. Многие матери шептали дочерям:
— Присмотрись к Егорке, на такого мужа не грех и замуж выйти!
Но Егор не торопился. Работал шофёром в колхозе, возил грузы по району. Однажды говорит матери:
— Завтра в Озёрное еду, за запчастями. Собери мне поесть, далеко, до вечера не вернусь.
— Ой, сынок, как кстати! Тётя Аграфена давно к нам собралась, да всё без попутки. Заедешь за ней, привезёшь.
— Ладно, заеду, — согласился Егор.
Тётя Аграфена, старшая сестра матери, сыграла в его судьбе решающую роль. Хоть и не знала, что племянник заедет, но мысль женить его давно в голове держала.
Когда Егор заскочил к ней, та обрадовалась:
— Сейчас соберусь, как пионерка!
На обратном пути тётя и говорит:
— Давай завезём мешок картошки Надежде по дороге.
— Давай, — согласился Егор.
В километре от Озёрного жила Надежда, молодая вдова с пятилетней дочкой Иринкой. Только взглянул Егор на неё – и сердце ёкнуло. Тётя Аграфена тут же смекнула:
— Дело-то идёт на лад…
С тех пор Егор потерял покой. Второй раз встретил Надю, когда тётку обратно вёз.
— Зарули к Наде, надо ей кое-что передать, — сказала Аграфена.
Обрадовался Егор – сам не знал, как увидеть Надю снова. Пока тётя с ней шепталась, он украдкой смотрел на вдову.
Потом тётя подсунула ещё один повод:
— Надя просила спицы для вязания, завези ей.
Заехал Егор к Наде, та чаем угостила. Разговорились, время летело незаметно. Уже смеркалось, а ехать далеко.
— Наденька, можно я ещё приеду? — спросил он на прощанье.
— Приезжайте, дядя Егор! — вдруг сказала Иринка. — Вы нам понравились!
Так, после трёх встреч, на четвёртый раз Надя с дочкой собрались и уехали с Егором.
Позже он понял: тётя Аграфена специально подсунула ему этот мешок картошки. У Нади и так полный погреб был. Просто хитрая тётя устроила всё, чтобы познакомить их.
Жили они хорошо. Иринка в школу пошла, Егором звала его «папой». Но с Надей постепенно разладилось. Егор любил порядок, а жена – нет.
— Что ты за мужик, — кричала Надя, — всё у тебя по линеечке!
Иринка же во всём отцу подражала, даже комнату свою в идеале держала.
А потом грянула ссора.
— Надоел! Ухожу! — кричала Надя. — Иринка, собирайся!
— Мама, я не хочу уезжать от папы! — плакала девочка.
— Какой он тебе папа?!
Грустно было Егору. Очень привязался он к Иринке.
После развода занялся пчеловодством. Дело пошло, мед славился на всю округу.
А через два года приехала к нему за мёдом женщина, Раиса. Осмотрела хозяйство и вдруг говорит:
— Почему у вас нет жены?
Егор растерялся.
— Была жена, да не срослось.
— А может, мы попробуем? — прямо спросила Раиса.
Пожили они два месяца. Городская Раиса не выдержала деревенской жизни и уехала.
Прошли годы. Однажды во двор к Егорычу зашли двое.
— Папа, неужели не узнаёшь?
— Иринка?!
— Да, это я. А это моя дочь Катюша и муж Сергей.
— Господи, сколько лет!
— Мы теперь здесь будем жить. Сергею врач деревенский воздух велел.
— Вот и славно! — обрадовался Егорыч. — Теперь у меня семья есть.
И засияло его лицо, будто солнце после долгой непогоды.
