Дневник.
Сижу сегодня в своей комнате в доме престарелых, вспоминаю одну историю, которую соседка по палате мне рассказала. Дети мои разъехались, вот и коротаю дни, слушая чужие судьбы. А эту историю про Артёма и Лену запомнила особенно.
Жил Артём, парень из провинции, после университета в Москве остался. Город шумный, огни, суета — жизнь несётся, как метро. Работу нашёл приличную, квартиру снял в центре, вид на парк. Родители же его — простые, из глубинки — в деревне жили, где время будто застыло. Огород, куры, старый телевизор, ну, вы понимаете. Артём редко звонил, вечно занят — то дела, то усталость.
Но однажды, спустя два года, решил навестить родителей. Не один — с Леной, своей невестой. «Мама, папа, — говорит, — это Лена, моя любовь». Дверь открывает, а там девушка — высокая, стройная, волосы ярко-зёленые, татуировки на шее и руках, макияж броский, будто с другой планеты. Косуха кожаная, джинсы рваные, ботинки массивные — ну совсем не та, к какой в деревне привыкли.
Отец Артёма со стула аж подскочил, побледнел, как будто привидение увидел. Мать руку к губам прижала — чуть не вскрикнула.
— Здравствуйте, — тихо сказала Лена, шагнув вперёд.
А мать — шаг назад, будто перед ней не девушка, а нечто страшное. Отец сквозь зубы: — Ты шутишь, Артём? Это твоя невеста?
— Да! — резко ответил он. — Мы любим друг друга. В чём, чёрт возьми, проблема?
Мать не выдержала, закричала: — Ты на неё посмотри! Как бомжиха! Что соседи скажут? А бабушка? У неё же сердце не выдержит!
Лена глаза опустила, пальцы дрожат, но не плачет — в глазах боль, знакомая, давняя. А Артём ей: — Мы живём в 2025 году! Она художница, с детьми работает, в приюте для животных помогает. Добрейшая душа! А вы по одежке судите?
Мать на табурет села, сил нет. Отец молча на улицу вышел, тишина — хоть иглу роняй. Артём шёпотом: — Прости, Лен, я не думал, что так будет…
А Лена вдруг голову подняла, в глазах гордость: — Я понимаю. Мои родные тоже меня не приняли. Но я себя нашла. Если твои родители захотят меня узнать — я готова.
Взяла его за руку: — Поехали домой.
А на улице дождь начался, мелкий, тёплый, будто слёзы смывает. Дорога домой молчаливая, Артём руль так сжимает, что пальцы белые. Злится, стыдно, вина гложет. А Лена в окно смотрит, спокойная, только в глазах усталость.
— Прости, — говорит он. — Думал, они хотя бы попытаются тебя понять.
— Артём, — мягко она, — это их страх, не мой. Ты выбрал меня. Это главное.
Прошло несколько дней. Жизнь их шла своим чередом: утренний кофе, работа, мастерская Лены, вечера у телевизора. Артём пытался тот визит забыть. Думал, всё решено. Но однажды вечером — звонок в дверь. Открывает — мать стоит, без предупреждения, с пакетом пирожков.
— Здорово, сынок, — говорит. — Можно зайти? Хочу поговорить.
Лена с кухни вышла, увидела свекровь — и замерла. Две женщины глазами встретились, секунды, как вечность. Мать вдруг: — Прости, Лена. Я испугалась. Не тебя, а того, чего не понимаю. Передумала. Ты — не внешность, ты человек. И моего сына ты лучше сделала.
Лена сначала не поверила, но пирожки взяла, тихо: — Спасибо.
Сели за стол, чай пьют, смеются, мать вспоминает, как сама в молодости тени зелёные на веки наносила. Не сказка, а жизнь настоящая, где страх иногда отступает.
Прошло две недели. Мать Лене звонила, в гости приезжала, котлеты привозила, раз даже про подарок для племянницы спрашивала. Артём радовался, что между ними ниточка натянулась. Но однажды приходит домой — тишина тяжёлая. Мать сидит, руки сложила, лицо каменное. Лена у окна, не оборачивается.
— Что случилось? — спрашивает.
— Спроси у неё, — шипит мать. — Почему она скрыла, что была замужем? И что у неё сын в детдоме!
Лена медленно повернулась, в глазах — усталость, но не слёзы. — Я не скрывала. Не знала, как сказать. Родила в девятнадцать. Мать меня выгнала. Муж — наркоман. Сына отдала, потому что в подвале жила. Но я работала, деньги копила, искала его. Через месяц заберу.
Мать к Артёму: — Ты хочешь с такой жить, с её тайнами?
Он посмотрел на Лену. И увидел не тайну, а силу. — Хочу, — твёрдо сказал. — А ты, мама, если её не примешь, больше не приходи с «заботой».
Мать встала, молча вышла.
Через месяц Лена сына забрала. Даня, маленький, тихий, громких звуков боялся. Артём с ним возился, кораблики мастерил, сказки читал. И потихоньку мальчик оттаивал.
А однажды весенним днём мать Артёма вернулась. Без цветов, без извинений. С детской книжкой. Обняла Даню и говорит: — Привет, я — твоя бабушка.
Лена слёзы сдержала. Знала: чтобы что-то выросло, надо семя посадить. И дождаться, пока лёд растает.
