**Дневник. О потерянном счастье**
Сяду-ка я поближе к печке, пока мороз за окном рисует узоры на стекле, и поделюсь историей, которая не дает мне покоя. Время-то уходит, а память о былом — остаётся…
Была у нас в деревне девушка по имени Алевтина. Красивая, словно берёзка в майском цвету, добрая, как свежеиспечённый каравай. Улыбка её грела, будто солнышко после долгой зимы, а душа была чистой, как родниковая вода.
Полюбила она парня — Виктора. Статный был мужчина: широкоплечий, с чёрными, как смоль, бровями, голос звонкий, будто колокол на Пасху. Да вот беда — гордыня в нём бушевала, словно метель в феврале. Казалось, весь мир должен был кланяться ему в ноги, а жизнь — стелиться под ноги ковром.
Вскоре после свадьбы Алевтина забеременела. Пошли они на УЗИ, и врач сказал: «Мальчик будет». Ох, как же Виктор ликовал! Носился по городу, кричал, что у него будет наследник. В кабаке шампанское заказывал, друзьям хвастался, что сын его или олигархом станет, или даже президентом.
Но судьба любит вносить свои поправки. Когда пришёл час, Алевтина родила девочку — крохотную, тихую, как лучик света в зимней ночи. Назвали её Светланой, ибо была она светом для матери.
И знаете, что сделал Виктор? В роддом не пришёл. Говорил, мол, ему нужен сын, наследник, а девочку, как он матери своей сказал, можно и «в приют сдать». Так и осталась Алевтина одна с младенцем на руках.
Куда идти? К кому податься? В итоге перебралась она в старую коммуналку, где жила бабка Марфа. Ох, и золотая была старушка! И чаю горячего нальёт, и пелёнки постирает, и добрым словом поддержит. Потому что, запомните, родня — не всегда те, с кем кровь одна, а те, кто рядом, когда на душе темно и одиноко.
Жили они скромно, без излишеств. Алевтина работала на двух работах: днём продавала газеты в киоске, а ночью мыла полы в конторе. Руки потрескались от холода, спина гнулась от усталости, но сердце оставалось тёплым — ведь ради кого старалась? Ради доченьки, которая росла умницей и красавицей, с добрым сердцем и ясными глазами.
Прошли годы. Света уже выросла, помогала матери и мечтала о поступлении в университет. И вот однажды, возвращаясь домой, Алевтина увидела у дороги чёрный, как ночь без звёзд, «Мерседес». Рядом стоял мужчина в дорогом пальто и с массивным золотым перстнем на руке. А у его ног — мальчик лет десяти, вылитый он сам в детстве.
Алевтина узнала его сразу — Виктора. Он тоже взглянул на неё и будто остолбенел. И в тот самый момент Света, держа мать за руку, тихо спросила:
— Мама, а кто это?
Виктор побледнел. В этой девушке он увидел себя — ту же улыбку, тот же взгляд. Его кровь, его ребёнок… но воспитанный чужими руками. И тут его, видимо, осенило: он сам когда-то отказался от этого счастья.
Он сделал шаг вперёд, хотел что-то сказать. Может, «прости», может, «я был дурак». Но слова застряли в горле. Что он мог теперь? Годы не вернёшь, а доверие не купишь и за мешок золота.
Алевтина лишь крепче прижала дочь и спокойно сказала:
— Не обращай внимания, солнышко.
Они пошли своей дорогой. Пусть у них и не было богатства, зато было самое ценное — любовь и тепло друг друга. Потому что счастье — не в деньгах, не в машинах и не в золотых перстнях. Счастье там, где ждут, любят и принимают тебя без условий.
А Виктор… Он так и остался со своей пустотой, среди роскоши, но без тепла. Ведь кто вовремя не ценит любовь — тому хоть в золоте купайся, а душа всё равно будет мёрзнуть.
Вот так и бывает. Не теряйте тех, кто рядом, потому что упущенный шанс уже не вернёшь.
