**Как Аня со Светкой счастье нашли: повесть о любви, что сильнее предательства**
Вот сижу я в этом доме престарелых, вяжу носки, а мысли уносят меня в прошлое, в молодые годы. Родные отправили меня сюда, говорят, чтобы покой был, а я только воспоминания перебираю, словно четки. И эта история — про меня, Аню, и мою дочку Светку, про то, как жизнь научила нас, что такое настоящее счастье.
Было это давно, когда я еще была наивной, верила, что любовь — это навсегда. Встретила я Витьку — высокого, с глазами, как звезды, и речью сладкой, будто мед. Влюбилась по уши, думала, вместе горы свернем. Поженились, и вскоре я забеременела. Витька сиял: «Сын будет, Ань! Наследник мой!» Уже и шампанское купил, и планы строил, как этот сын мир покорит. Я смеялась, гладила живот, представляла, как мы втроем гуляем по парку, как настоящая семья.
Но родилась у меня девочка. Тихонькая, нежная, как пушинка, с глазами, словно весеннее небо. Назвала я ее Светкой — потому что она, как свет, вошла в мою жизнь. А Витька… не пришел. Ни в роддом, ни за нами. Молчал, будто его и не было. Его мать, Галина Петровна, еще и нож в сердце воткнула: «Девочка? Ну, отдайте в детдом, зачем она вам?» Я слушала, а слезы сами катились. Как можно? Это же моя кровиночка, мое сердце!
Вернулась я из роддома одна. Светку к груди прижала, сумку на плечо — и в никуда. Жить с Витькой я не могла, а родители далеко были, не до них. Поселились мы у бабы Мани, в старой коммуналке. Комнатка крохотная, стены тонкие, но теплая. Баба Маня, хоть и ворчала иногда, сердце имела золотое. То чаю горячего нальет, то кашу сварит, то Светку покачает, пока я на работе. «Не горюй, Анюшка, — говорила. — Бог видит твои слезы, даст вам счастье». И я верила, иначе бы не выжила.
Жили мы бедно, ох, как бедно. Днем я в ларьке работала, газеты и сигареты продавала, а ночью офисы мыла — полы, окна, столы. Руки трескались, спина болела, ноги отваливались. Но когда Светка улыбалась, когда ее маленькие ручки тянулись ко мне, все забывалось. Она была моей радостью, моим смыслом. Про Витьку не спрашивала — мала еще, но чувствовала, что маме больно об этом говорить. Я старалась не плакать при ней, хотя ночами подушка от слез мокла.
Прошло лет пять. Светка уже в садик ходила, косички я ей заплетала, а сама все думала: как же так вышло, что мужчина, который клялся в любви, нас предал? Но жизнь не ждала моих раздумий — надо было кормить ребенка, одевать, за квартиру платить. Баба Маня помогала, как могла, и я ей за это до гроба благодарна. Она мне часто говорила: «Анюша, родные — не те, с кем кровь одна, а те, кто в беде руку подаст». И правда ее была.
Однажды иду я с работы, усталая, как собака, а у подъезда мерседес черный стоит, блестит, как в кино. А рядом — Витька. Постарел немного, но тот же самый — золотое кольцо, дорогая рубашка, волосы уложены. И мальчик с ним, лет четырех, вылитый он. Увидел меня — и побелел, как мел. Светка моя, смелая, тянет меня за руку:
— Мама, а кто это?
Витька в нее уставился, словно язык потерял. Потому что это его дочь, та самая, от которой он сбежал. Тут дверь машины хлопнула, и выскочила его новая — в шубе, с губами, как у утки, и голосом пронзительным. «Витька, это кто такие?» — орет. Мальчик ее поддержал: «Пап, поехали, они грязные!»
У меня в груди все сжалось, но я голову подняла. Взяла Светку за руку и пошла. Медленно, с достоинством. Потому что мы не нищие, мы — семья. Витька за угол кинулся, видно, хотел что-то сказать, но не решился. И слава богу. Что он мог? Извиниться? Поздно, дружок. Двери, которые сам закрыл, не всегда открываются.
Дома пахло щами — баба Маня оставила. Светка села ужинать, а я ей косичку гладила. Спросила она: «Мама, а кто тот дядя?» А я только ответила: «Человек из прошлого, дочка. Нам без него лучше». Она кивнула — в ее пяти годах было больше мудрости, чем у Витьки за всю жизнь.
А про него я потом слышала от соседей. Говорили, сидел он в баре, виски пил, в потолок смотрел. Может, и понял, что настоящее счастье променял на золото и машины. Но время назад не вернешь. Его новая долго с ним не продержалась — нашла богаче. А мальчик рос без отца, потому что Витька не для детей, ему бы в карты игра да водка.
Светка моя выросла красавицей. Хорошо училась, в университет поступила, теперь работает, мне помогает. Про Витьку мы не вспоминали — не о чем было. А я, хоть и в доме престарелых, не грущу. Потому что знаю: мы со Светкой выстояли. Не потому что сильные, а потому что любили друг друга. И баба Маня, царство ей небесное, всегда с нами была — в каждой тарелке щей, в каждом добром слове.
Вот так, дорогие мои. Помните: счастье не в деньгах, не в дорогих машинах. Счастье — когда тебя любят. Даже если тихо, даже если в тесной комнатке, где пахнет щами и детским сном. И когда выбираете, с кем жизнь делить, смотрите в сердце, а не на золотые кольца. Потому что сердце не обманет, а золото — всего лишь холодный металл.
