Давным-давно, в одном из старых домов Петербурга, жила ключница Аграфена, верно служившая семейству Соколовых. В тот день, когда господа отбыли в Москву по делам, она, закончив уборку, присела у окна отдохнуть. Вдруг заметила худенького мальчишку, бредущего вдоль чугунной ограды. Одежонка на нём висела лохмотьями, а взгляд был усталым и голодным.
“Видно, сирота несчастный”, — подумала Аграфена, и сердце её сжалось. Взглянув на стенные часы, она решила, что хозяева не скоро вернутся, и вышла во двор.
— Эй, мальчонок, как звать-то тебя? — ласково окликнула она.
— Ваня, — буркнул он, недоверчиво косясь на неё.
— Пойдём-ка, — сказала Аграфена. — Угощу пирогом с капустой.
Мальчишка, не раздумывая, пошёл за ней. На кухне она отрезала ему добрый кусок, ещё тёплого.
— Вкуснотища! — ахнул Ваня, набрасываясь на еду. — У мамы моей такие же были!
— А где же твоя матушка? — осторожно спросила Аграфена.
Мальчик замер, опустил глаза.
— Давно ищу… Пропала, — прошептал он.
— Кушай, кушай, — приголубила его ключница. — Всё устроится.
Тут дверь распахнулась — вернулись хозяева. Аграфена вздрогнула.
— Это ещё кто такой? — раздался строгий голос Дмитрия Соколова, заглянувшего на кухню.
— Мальчик потерянный, господин, накормила его, — спокойно ответила ключница.
— Значит, теперь всех подряд кормить будешь? — рассердился барин.
Ваня испуганно вскочил, оставляя пирог.
— Я уйду…
Но тут вмешалась Анна Соколова, всегда мягче мужа.
— Постой, дитятко, — ласково сказала она. — Где ты мать потерял?
Мальчик достал из-за пазухи потрёпанную фотокарточку.
— Вот мои родители… Жили мы когда-то вместе…
Анна взяла карточку — и руки её задрожали. На снимке была их дочь, Надежда.
— Дмитрий, да это же наша Наденька! — вскрикнула она.
Барин схватил фотографию.
— Откуда у тебя это?
— У деда нашел. На обороте адрес был… Я думал, мать здесь… — всхлипнул Ваня. — А дед говорит, она меня бросила, но я не верю!
— Не может быть… — прошептала Анна, вспомнив, как их Наденька сбежала с офицером Александром. Годами о ней не было вестей, а потом пришло известие — погибла в дорожной катастрофе под Тверью.
— А отец твой где? — хрипло спросил Дмитрий.
— Помер… Полгода назад… — заплакал мальчик.
Соколовы онемели. Перед ними стоял их внук.
— Пойдём, дитя, — обняла его Анна. — Покажем твою комнату.
— А мама придёт?
— Мама твоя… с отцом теперь… — едва выговорила она.
Ваня побледнел, но крепко сжал её руку.
Вскоре Соколовы оформили опекунство. Дедушка-пьяница, узнав, что внука берут в богатый дом, даже обрадовался.
А Аграфена лишь крестилась — благодаря тому дню, когда она накормила голодного мальчишку, хозяева вновь обрели радость. И стал Ваня не уличным оборвышем, а барчонком в нарядном сюртуке, с добрым сердцем и любящей семьёй.
