— Кому ты такая нужна?
— Лена, не фотографируй меня в профиль. Не надо, — бросила раздражённый взгляд Ольга на фотографа из их пресс-службы. — Почему ты снимаешь с такого ракурса?
— Ольга Сергеевна, я всех фотографирую, — растерялась Лена, которая кружила вокруг стола с почётными гостями, щёлкая камерой. — Хочу, чтобы все попали в кадр.
— Меня снимать только прямо и только вот отсюда. Поняла? Пожалуйста. Только прямо, с этой точки. Спасибо, — отрезала Ольга. — Коллеги, вернёмся к контракту.
Гости удивлённо переглянулись, но промолчали. Она была начальницей, и ей всё было можно — даже командовать фотографом во время подписания многомиллионного соглашения.
Лена теперь тщательно выбирала ракурс, следя, чтобы Ольга смотрела только в объектив и ни в коем случае не оказывалась в кадре боком. Коллеги её предупреждали, но она забыла — и вот результат. Хотя Лена искренне не понимала, что плохого в фотографиях в профиль. Всё же выглядело хорошо.
Но для Ольги Сергеевны не существовало «хорошо» или «нормально». Только идеально. Так её учила мать:
— Оля, ты должна быть идеальной. Идеальной женой, матерью, сотрудницей. Чтобы люди смотрели и думали: вот она — совершенство.
— Мам, я стараюсь.
— Стараешься, но не хватает. Ты пошла в школу в мятом платье. Разве можно так? Почему не погладила, как я велела?
— Гладила, но складки остались. Думала, не заметно, — опустила взгляд Оля.
— Если выглажено идеально — никто не заметит. Если плохо — увидят все. Запомни это.
— Хорошо, мама, — всхлипнула Оля. Ей было обидно и страшно разочаровать мать.
— И не трогай нос! Он у тебя и так большой, а когда плачешь — вообще на пол-лица. Ну и горбинка… Когда у вас фото для школьного альбома?
— В среду.
— Вот и потренируйся перед зеркалом, как сесть, чтобы нос не выпирал.
— Хорошо…
— Смотри прямо и слегка наклони голову. Вот так, да.
Со слезами в глазах Оля вертела головой у зеркала, но нос казался огромным с любого ракурса. Хотя, если бы мать не твердила об этом, может, она бы и не замечала.
В таких разговорах мать часто повторяла: «Не будешь идеальной — замуж не возьмут. Одна и останешься».
Этого Оля боялась больше всего. И работала над собой, чтобы стать идеальной. Тело, склонное к полноте, мучила диетами и пробежками. Никаких булочек, мороженого или пиццы. Только ненавистная гречка, куриная грудка, зелёный салат и чай. Училась на отлично, зубрила до последней страницы. Ведь достойному мужчине не нужна глупая и толстая. Она должна быть красивой, умной, образованной и с хорошей зарплатой — кто захочет содержанку?
Оля окончила экономический факультет, прошла курсы маркетинга, знала два языка, разбиралась в искусстве и литературе. Стремилась быть идеальной профессионалкой и женой.
С Пашей познакомилась после вуза. Он был обычным — без особых талантов и амбиций. Работал юристом, вёл скучные документы. Но симпатичный: высокий блондин с голубыми глазами. Рядом с идеальной женщиной должен быть идеальный мужчина, верно? Он обратил на неё внимание, а Оля, боявшаяся одиночества, быстро его «прибрала к рукам». Паша не сопротивлялся: жена зарабатывала, содержала дом в чистоте, вкусно готовила. Он всегда был сыт, в отглаженной рубашке и начищенных ботинках. Со стороны — картинка из глянца.
Через два года родился сын. Оля купила книгу «Как воспитать идеального ребёнка» и строго следовала инструкциям. Составляла меню, покупала развивающие игрушки, дорогие вещи — лишь бы никто не подумал, что они экономят на ребёнке!
Для Ольги важно было мнение всех: коллег, соседей, даже незнакомцев. Будто ей нужно подтверждение, что она идеальна… Такая, какой её заставляла быть мать. Она завела соцсети, где не было случайных фото или видео без макияжа. Чтобы выложить один кадр, делала сотни, потом ретушировала. Устраивала семейные фотосессии: она, любимый муж и умница-сын.
Паша ненавидел эти съёмки — жена становилась невыносимой.
— Только не в профиль, — твердила Оля фотографу. — И с этого ракурса не надо.
— Давайте я построю кадр, как нужно. Если вы посмотрите друг на друга, будет тепло.
— Делайте, как я сказала. Я плачу — вы выполняете.
После фотосессий уставший Паша спрашивал:
— Ну зачем так? Ты его как школьника отчитала.
— Чтобы не пришлось выкидывать фото. Он нащёлкает ерунду — и что я с ней сделаю?
— Какая ерунда? Мы все в порядке: ты с макияжем, я и Дима подстрижены.
— Может, мой нос в профиль снять, чтобы горбинка видна была?
— Нормальный у тебя нос.
— «Нормальный». А должен быть идеальный!
Позже Оля скопила деньги и решилась на ринопластику. Но врачи отказали — по медицинским показаниям операция была опасна.
— Доктор, я заплачу сколько нужно.
— Не в деньгах дело, Ольга Сергеевна. Вот снимок. Вмешательство может лишить вас дыхания. Не могу рисковать.
После нескольких консультаций Оля поняла: её нос останется таким навсегда.
Но мать не унималась:
— Оля, ты поправилась.
— Нет, мама.
— На фото плохо выглядишь. И волосы тусклые.
— Я только обновила цвет.
— Паша хорошо вышел. А ты… Держи себя в форме, а то найдёт замену.
— Мама, ну что ты… — Ольга, сильная и успешная, снова почувствовала себя той девочкой у зеркала. — У нас семья, всё хорошо.
— Мужики не терпят неряшливых. Не хочешь остаться одна — следи за собой.
— Мне пора.
— Ты же обещала остаться.
— Передумала. Дела.
Ложь. Просто хотелось уйти.
Она собиралась переночевать у матери — сын у свекрови, Паша задерживался на работе. Но теперь поехала домой. Устала.
Не стала звонить мужу. Тихо открыла дверь. Паша не спал — разговаривал. Не с коллегами. Женский голос. В их спальне.
— Устал, дорогой… Тяжело с ней.
— Да. Скучно. Как в витрине живём. Всё для показухи.
— А развестись?
— Хочется, но нельзя.
— Деньги?
— Тебе же нравится ни в чём себе не отказывать.
— Но де
