— Да мне всё равно! — Алина прошлась по комнате, размахивая руками. — Мам, ну сколько можно терпеть? У меня подруги смеются уже!
— Мам, опять течёт! Снова! — закричала Алина, выскакивая из ванной с мокрыми волосами и полотенцем в руках. — Я же говорила, что с этой квартирой что-то не так!
— Тише ты! Соседи услышат! — зашипела Татьяна Ивановна, бросая тряпку и спеша к дочери. — Где именно течёт?
— Да везде! Из крана, из душа, даже под раковиной лужа! — Алина размахивала руками, брызгая водой по коридору. — Ну я же предупреждала! Говорила, что не стоило связываться с этой развалюхой!
Татьяна Ивановна молча зашла в ванную, увидела воду на полу и тяжело опустилась на табуретку. Месяц назад они переехали в эту двушку в центре Москвы, продав свой дом в Подмосковье. Казалось, жизнь налаживается — всё рядом: работа, магазины, поликлиники. А теперь…
— Мам, чего сидишь? Надо что-то делать! — Алина стояла в дверях, кутаясь в халат.
— А что делать? — устало ответила Татьяна Ивановна. — Слесаря вызывать? За свой счёт опять? Третий раз за месяц.
— Может, к хозяйке сходить? Пусть она платит, это же её квартира!
— Я к ней обращалась. Говорит, мол, сами виноваты, неправильно пользуетесь. А как можно неправильно кран открывать? — Татьяна Ивановна встала, начала вытирать воду. — Иди завтракай, а то на работу опоздаешь.
— Какой завтрак? У нас плита опять не работает! — возмутилась Алина. — Вчера еле кашу сварила, а сегодня вообще не включается.
Татьяна Ивановна только вздохнула. Плита барахлила с самого начала, но хозяйка, Людмила Семёновна, уверяла, что всё исправно — просто надо «приноровиться». Приноравливайся тут, когда конфорки включаются через раз, а духовка работает когда захочет.
— Ладно, схожу к Катьке, попрошу чайник вскипятить, — буркнула Алина, натягивая джинсы.
— Не надо к соседям бегать! — остановила её мать. — И так стыдно. Вчера у Кати масло просили, позавчера соль. Подумают, что мы нищие.
— А что тогда? Голодными идти?
Татьяна Ивановна посмотрела на дочь, и в горле встал комок. Зачем они вообще согласились на этот переезд? В своём доме проблем не было, жили спокойно. А тут каждый день — новая беда.
Алина ушла на работу злая и голодная, а Татьяна Ивановна осталась разбираться с потопом. Вытерла воду, попробовала закрутить краны — бесполезно. Вода всё равно сочилась.
Телефон зазвонил, когда она собиралась звонить сантехнику.
— Татьяна Ивановна? Это Людмила Семёновна. Как у вас дела? Ничего не ломаете?
— Да вот, — осторожно начала Татьяна Ивановна, — у нас опять сантехника…
— Опять?! — перебила хозяйка. — Да что вы там делаете с моей квартирой? Я же говорила — аккуратнее!
— Мы ничего не ломаем. Просто пользуемся, как все.
— Тогда почему каждую неделю ремонт? Может, вы что-то уронили?
Татьяна Ивановна сжала губы. Ничего они не роняли — просто квартира оказалась не такой, как её описывали. При показе всё работало, а теперь каждый день — сюрприз.
— Людмила Семёновна, может, всё же мастер приедет? А то нам неудобно…
— Какой мастер? Вы сами виноваты! Я же предупреждала — техника старая, обращаться бережно!
— Но в договоре написано, что всё исправно…
— Исправно! У вас просто руки не оттуда растут! — рявкнула хозяйка и бросила трубку.
Татьяна Ивановна медленно положила телефон и огляделась. Квартира была в центре, светлая, с высокими потолками. Но с каждым днём становилось ясно — красота только внешняя. Проводка старая, трубы ржавые, окна дуют, а хозяйка и слышать не хочет о ремонте.
К обеду вернулась Алина, мрачнее тучи.
— Ну что? Что-то починили? — спросила она, швыряя сумку.
— Да какое там. Хозяйка говорит — мы виноваты.
— Виноваты? В чём?! — вспыхнула дочь. — В том, что её квартира разваливается?
— Аля, не кричи. Стены тонкие.
— Да плевать мне! — Алина заходила по комнате. — Мам, сколько можно терпеть? У меня подруги ржут! Говорят, я как в коммуналке живу — то света нет, то воды, то плита не работает!
— Пусть лучше молчат, — буркнула Татьяна Ивановна. — У них родители квартиры покупают, а не снимают.
— Может, и нам купить? — вдруг предложила Алина. — Деньги от дома остались, добавим…
— Какие деньги? — удивилась мать. — Мы же почти всё на твою операцию потратили.
Алина замолчала. Операция и правда обошлась дорого, и ради этого они переехали ближе к больнице. Думали — временно, пока Алина восстанавливается. А оказалось — попали в ловушку.
— Может, другое жильё поищем? — неуверенно сказала Алина.
— На что? — Татьяна Ивановна показала на счета. — За свет, за воду, аренда, твои лекарства. Еле сводим концы с концами.
Алина пролистала бумажки и присвистнула.
— Ого! Я и не знала, что так дорого…
— Ты и не должна была знать. Моя забота. — мать сложила счета. — Теперь понимаешь, почему не можем просто взять и съехать?
Дочь молча кивнула. Потом вдруг спросила:
— Мам, ты жалеешь, что мы из дома уехали?
Татьяна Ивановна задумалась. Жалела ли? Конечно. Их домик был маленький, но свой. Огород, знакомые соседи, привычная жизнь. А здесь — будто в чужом мире.
— Жалею, — честно призналась она. — Но что сделано — не изменишь. Дом продан, денег на новый нет. Будем жить, как есть.
— А может, попробуем с хозяйкой договориться? — предложила Алина. — Сделаем ремонт частично за свой счёт, а она скидку даст?
— Какой ремонт? — усмехнулась мать. — Ты видела, сколько тут переделывать? Разоримся!
В этот момент погас свет.
— Ну вот! — вскрикнула Алина. — Опять пробки!
Татьяна Ивановна проверила щиток — пробки были целы. Значит, дело в проводке. Она вздохнула и достала фонарик.
— Мам, так жить нельзя, — тихо сказала Алина при свете фонаря. — Мы же не в каменном
