— Девочки, простите меня, — всхлипывала она, сжимая в руках драгоценную находку. — Совсем голову потеряла! Вас же оскорбила!
— Где мой плед?! — голос Антонины Сергеевны гремел по всей коммуналке, заставляя вздрагивать даже пыль на старых обоях. — Лидия! Лидия Игнатьевна! Немедленно верните!
— Да о каком пледе вы говорите? — из кухни выглянула соседка, вытирая ладони о выцветший фартук. — С ума сошли? Какой плед?
— Не прикидывайтесь! Тот самый, шерстяной, в серую клетку! Мама перед смертью его мне оставила! Я знаю, это вы его взяли!
Лидия Игнатьевна тяжело вздохнула и шагнула в коридор, где уже столпились остальные жильцы. Пенсионер Аркадий Федорович выглянул из комнаты в стоптанных тапочках, а молодая Галя, прижимая к груди плачущего младенца, замерла у порога.
— Антонина Сергеевна, уймитесь! — попытался вразумить старик. — Ребенка распугали!
— Плевать мне на вашего ребенка! — взвизгнула Антонина Сергеевна, размахивая руками. — Плед украли! Мамин! Последнее, что от нее осталось!
— Да одумайтесь вы! — не выдержала Лидия Игнатьевна. — Какой плед?! Я его в глаза не видела!
— Врете! Вчера стирала, сушила в ванной! А утром — как сквозь землю провалился! Кто еще, кроме вас? Вы же у нас тут все прибираете!
Галя тихо юркнула в свою комнату, не желая участвовать в перепалке. Малыш захлебывался от плача. Аркадий Федорович покачал седой головой и затворил дверь.
— Антонина Сергеевна, — Лидия Игнатьевна сжала виски, — понимаю, вам тяжело. Но обвинять меня в воровстве… Это уже слишком!
— А кто еще?! — Антонина Сергеевна уперла руки в бока. — Аркадий Федорович? Ему в семьдесят пять лет плед не нужен! Галя? У нее своих пеленок полно! Остаетесь только вы!
— Да идите вы! — фыркнула Лидия Игнатьевна. — Надоели! То у вас соль пропадает, то хлеб кто-то съел, теперь плед! Может, сами куда-то засунули?
— Как смеете! — побагровела Антонина Сергеевна. — Я бы свой плед прятала?!
— А кто вас знает! — махнула рукой соседка. — Возраст… Забывчивость…
— Не смейте говорить про мою память! — кулак Антонины Сергеевны гулко стукнул по стене. — Я все помню! Он был в ванной!
Лидия Игнатьевна опустилась на табурет. Жить с Антониной Сергеевной становилось невыносимо. Раньше та была просто ворчливой, а теперь — настоящий тиран.
— Ладно, — прошептала она, — опишите плед. Какой он?
— Шерстяной, — голос Антонины Сергеевны дрогнул. — Серый, в клетку, с бахромой. Мама сама связала… Хранила его как зеницу ока.
— И когда последний раз видели?
— Вчера вечером сушила. Аккуратно, на веревке. Утром — нет!
Лидия Игнатьевна задумалась. Кому нужен старый плед? Аркадий Федорович — честнейший человек, фронтовик. Галя — молодая мать, ей не до чужих вещей. Она сама? Но зачем?
— Может, упал? — предположила она. — Веревка оборвалась?
— Везде искала! — Антонина Сергеевна развела руками. — Как сквозь землю провалился!
Из кухни донеслось шипение.
— Каша! — вскрикнула Лидия Игнатьевна и бросилась к плите.
Антонина Сергеевна осталась одна. Она медленно обошла квартиру, заглядывая в каждый угол. Плед был последней ниточкой, связывающей ее с матерью. Его шерсть пахла родительским домом, духами «Красная Москва», теплом детства.
— Аркадий Федорович! — постучала она в дверь. — Можно?
Дверь приоткрылась. Старик стоял в потертом кардигане, в руках — раскрытая «Правда».
— Заходите. Только без криков.
— Простите, — прошептала она. — Но плед пропал… Вы не видели?
— Садитесь, — он кивнул на стул. — Чай будете?
— Спасибо.
Аркадий Федорович поставил чайник, достал галеты. В комнате пахло лавандой и старыми книгами.
— Расскажите про плед, — попросил он. — Подробно.
Она рассказала. Старик слушал, изредка кивая.
— В нашей коммуналке никто не ворует, — сказал он наконец. — Тем более плед. Это же не золото.
— Но куда он делся?!
— Может, переложили? Забыли?
— Нет! — Антонина Сергеевна вскочила. — Я же помню!
Старик налил чай.
— А давно стирали?
— Месяц назад…
— Может, за шкафом? Под кроватью?
— Везде искала! — голос ее дрогнул. — Последнее, что от мамы…
— Не убивайтесь. Найдется.
Вечером Антонина Сергеевна вышла на кухню. Галя кормила ребенка, Лидия Игнатьевна мыла посуду.
— Лида… — голос ее дрожал. — Простите за утро.
— Ладно уж, — буркнула та. — Привыкла.
— Но плед правда пропал…
— Купите новый.
— Да разве новый заменит мамин?!
Лидия Игнатьевна обернулась. Увидев мокрое от слез лицо соседки, смягчилась.
— Ладно… Завтра вместе поищем.
Утром они обыскали всю квартиру. Пледа нигде не было.
— Может, соседи сверху взяли? — предположила Лидия Игнатьевна. — Дверь в ванную не закрывается.
— Да кому он нужен? — Антонина Сергеевна опустилась на табурет. — Старый, выцветший…
— Вы же говорили — красивый.
— Для меня — да!
Галя, уложив ребенка, вернулась на кухню.
— Девочки, — Лидия Игнатьевна повернулась к ней, — ты ночью ничего не видела? Плед пропал…
— А какой он? — спросила Галя.
— Серый, в клетку…
— Ой! — девушка всплеснула руками. — Я его видела! Он на полу валялся! Подняла, повесила!
— Но утром его не было!
— Не знаю… — Галя растерялась. — Я точно повесила.
Они втроем ринулись в ванную. Осмотрели каждый угол.
— Постойте! — Га
