Лидия Степановна стояла у кухонного окна, глядя, как её внук Ваня швыряет камни в соседскую кошку. Семилетний мальчишка уже двигался с какой-то злобой, от которой у бабушки сжималось сердце.
— Ванюшка, немедленно прекрати! — крикнула она, распахивая форточку.
Внук даже не повернулся. Подобрал камень побольше и снова запустил в животное. Кошка жалобно мяукнула и скрылась за гаражами.
Лидия Степановна вздохнула и пошла одеваться. Надо было спускаться во двор и поговорить с мальчиком, хотя толку, она знала, будет мало. Ваня её не слушался, огрызался, а иногда вовсе убегал домой жаловаться маме.
В подъезде она столкнулась с соседкой Татьяной Ивановной.
— Лида, видела своего внука? — возмутилась та. — Опять мою Мурку гоняет!
— Видела, Таня. Сейчас поговорю с ним.
— Да что толку! Лучше бы с Иринкой поговорила. Это всё её воспитание, вернее — полное его отсутствие.
Лидия Степановна промолчала. Спорить не хотелось, но и соглашаться не могла. Ирина — её дочь, и как бы ни складывались их отношения, защищать её приходилось.
Во дворе Ваня уже нашёл новое развлечение — отрывал крылья мухам, пойманным в стеклянную банку.
— Ванюшка, что ты делаешь? — бабушка присела рядом с внуком на скамейку.
— Изучаю, — буркнул мальчик, не поднимая головы.
— Что изучаешь?
— Как они без крыльев жить будут.
— А зачем тебе это?
Ваня пожал плечами.
— Интересно.
Лидия Степановна осторожно взяла банку из его рук.
— Мухи — тоже живые. Им больно, когда крылья отрывают.
— Ну и что? Они же противные.
— Ваня, нельзя причинять боль другим, даже если они тебе не нравятся.
Мальчик посмотрел на бабушку с таким видом, будто она говорила на незнакомом языке.
— А мама говорит, кто слабее — того можно не бояться.
У бабушки сжалось сердце. Неужели Ирина действительно учит ребёнка такому?
— Мама может ошибаться. Сильные должны защищать слабых, а не обижать их.
— Чушь какая-то, — отмахнулся Ваня и побежал к качелям.
Вечером Лидия Степановна решила поговорить с дочерью. Ирина пришла за сыном около восьми, как обычно уставшая и раздражённая.
— Мам, ты его хоть покормила? — спросила она, даже не поздоровавшись.
— Конечно. Ира, нам нужно поговорить.
— О чём? — дочь нервно теребила ремешок сумки.
— О Ване. О его поведении.
Ирина закатила глаза.
— Опять жалобы? Мам, ему семь лет! Все дети в этом возрасте хулиганят.
— Это не шалости. Он мучает животных, грубит взрослым, никого не слушает.
— И что ты предлагаешь? В клетке его держать?
— Я предлагаю заняться его воспитанием. Объяснить, что такое хорошо и что плохо.
Ирина фыркнула.
— Мам, времена изменились. Сейчас нужно быть жёстким, чтобы выжить. Не хочу, чтобы мой сын рос тряпкой, которую все обижают.
— Но есть разница между силой и жестокостью!
— Какая разница? Главное — не дать себя в обиду.
Лидия Степановна смотрела на дочь и не узнавала её. Куда делась та добрая, отзывчивая девочка, которую она растила? Когда Ирина стала такой чёрствой?
— Ваня, идём домой! — крикнула дочь в сторону площадки.
Мальчик нехотя подошёл.
— Ба, завтра приду? — спросил он.
— Конечно, родной.
Ирина взяла сына за руку и направилась к калитке. У выхода обернулась.
— Мам, не забивай ему голову глупостями про доброту. Жизнь — жестокая штука.
После их ухода Лидия Степановна долго сидела на скамейке, размышляя, где ошиблась в воспитании дочери. Ирина росла обычным ребёнком, не хуже других. Училась средне, но старалась. Помогала по дому, не грубила. Что же случилось потом?
На следующий день Ваня пришёл к бабушке расстроенный.
— Что случилось? — спросила она, заметив царапину на его щеке.
— Сережка дурак поцарапал, — буркнул мальчик.
— А за что?
— Ни за что. Просто так.
Лидия Степановна не поверила. Серёжа из соседнего подъезда был тихим мальчиком, она знала его и родителей.
— Ваня, скажи правду. Что ты сделал Серёже?
— Да ничего… взял у него конфету.
— Взял или отнял?
— Ну… отнял. Но я же его не побил!
— А он не хотел делиться?
— Не хотел. Жмот.
Ба
