— Мам, ну что с тобой? — Света дернула мать за рукав. — Почему молчишь? Я же спрашиваю!
— Всё нормально, дочка, — Анна Сергеевна вытерла руки о фартук и отвернулась к окну. — Просто устала сегодня.
— Какая усталость? Ты же дома сидишь! — голос дочери звучал раздражённо. — Я тебе полчаса про переезд рассказываю, а ты будто не слышишь.
— Слышу, слышу. В новый дом переезжаете, молодцы.
Света фыркнула и опустилась на кухонный стул, где стояли нетронутые чашки с остывшим чаем.
— Мам, ну посмотри на меня! Что случилось?
Анна Сергеевна медленно повернулась. В глазах её стояли слёзы, но она сдерживала их.
— Говорю же, всё в порядке. Продолжай про свой дом.
Света пристально взглянула на мать. Что-то было не так, но понять что именно — не могла. Лицо у матери осунулось, под глазами — тёмные круги.
— Мам, а где папа? Всё ещё на даче?
— Папа… — Анна Сергеевна запнулась. — Папа задерживается. Дела там, в огороде.
— В декабре? — удивилась Света. — Какие дела?
— Ну… снег чистить, домик проветрить. Зима же.
Дочь нахмурилась. Отец никогда не ездил на дачу зимой. Говорил — деньги на дорогу зря тратить.
— Мам, позвони ему. Пусть приезжает, мне с вами поговорить надо.
— Не надо беспокоить, — резко ответила мать. — Он… занят.
— Чем занят? — Света достала телефон. — Сама позвоню.
— Не звони! — Анна Сергеевна выхватила у неё трубку. — Пожалуйста, не надо.
Света опешила.
— Мама, что происходит? Вы поссорились?
— Нет. Всё нормально, я же сказала.
— Какое “нормально”! — вспылила дочь. — Ты бледная, глаза красные, папы нет, а ты твердишь “всё нормально”!
Анна Сергеевна сжала губы и снова глянула в окно. За стеклом кружился снег, укрывая двор белым ковром.
— Чай свежий хочешь? — перевела тему. — Этот уже холодный.
— Не нужен мне чай! Нужна правда!
Света встала и подошла вплотную.
— Мам, я твоя дочь. Если что-то случилось — скажи. Где папа?
Анна Сергеевна закрыла глаза. В груди сжалось от боли, которую она носила уже неделю. Неделю молчания, притворства.
— Папа… — начала она и замолчала.
— Что с ним? — Света схватила мать за плечи. — Ты меня пугаешь!
— С ним всё в порядке. Здоров.
— Тогда где он?
Тишина повисла между ними. Анна Сергеевна смотрела в пол, теребя край фартука.
— У Гали, — выдавила она.
— У какой Гали?
— У Галины Николаевны. Из соседнего подъезда.
Света застыла.
— Что он там делает?
— Живёт, — тихо ответила мать.
Слово упало между ними, как камень.
— Как… живёт?
— Переехал. Неделю назад. Сказал, что больше не может со мной, что любит её.
Дочь опустилась на стул, словно подкошенная.
— Мам… Это правда?
— Правда.
— А ты мне говоришь “всё нормально”?
Анна Сергеевна наконец повернулась. Лицо её было мокрым от слёз.
— А что я должна была сказать? Что твой отец, с которым мы прожили сорок лет, ушёл к соседке? Что я теперь никому не нужна?
— Мам… — Света обняла её. — Почему сразу не сказала?
— Не хотела расстраивать. У тебя переезд, работа, заботы. Зачем тебе мои проблемы?
— Какие заботы? Дети уже взрослые! Ты — моя мать, и твои проблемы — мои!
Анна Сергеевна всхлипнула и прижалась к дочери.
— Светочка, мне так больно. Не знаю, как жить дальше.
— Расскажи мне всё.
Они сели рядом. Мать вытерла слёзы платком и начала:
— Три месяца назад папа стал задерживаться. Говорил — дела. Потом стал холодным. Раньше спрашивал, как у меня дела, что готовлю. А тут молчит, в телефоне сидит.
Света слушала, не перебивая.
— Подумала — устал. На работе у него проект новый. Но потом заметила — рубашки новые купил, одеколоном пользуется. А дома хмурый.
— И ничего не заподозрила?
— Заподозрила. Но думала — кажется. Мы же столько лет вместе, внуки скоро… Казалось, такого не может быть.
Она снова заплакала.
— А потом встретила эту Галю у магазина. Она смущалась, глаза отводила. Тут я и поняла.
— Что поняла?
— Что они вместе. Пришла домой, а папа собирается. Говорит — к Сергеичу зайдёт. А сам при галстуке.
— И ты проследила?
— Да. Стыдно, но да. Пошёл к ней. Поднялся в квартиру.
Света сжала кулаки.
— И что ты сделала?
— Ничего. Сидела до утра, думала. Утром он пришёл, как ни в чём не бывало.
— Мам, почему молчала? Надо было поговорить!
— Боялась, — призналась Анна Сергеевна. — Боялась, что если заговорю — он уйдёт.
— И долго это длилось?
— Месяц. Целый месяц я делала вид, что не замечаю. Готовила, стирала. А ночами плакала.
Света покачала головой.
— Мам, ну как можно так мучиться?
— А что делать? Скандалить? Кричать? Думала — одумается.
— Но не одумался.
— Нет. Неделю назад за завтраком сказал: “Аня, я ухожу. Полюбил другую”.
Она задрожала.
— Представляешь? За завтраком! Как о дожде сообщил!
Света обняла её крепче.
— А ты что ответила?
— Ничего. Он собрал вещи и ушёл. А я так и сидела с ложкой.
— Боже, мам…
— Знаешь, что больнее всего? Что даже не извинился. Как будто я ему никто.
Света встала, прошлась по кухне.
— А эта Галина кто такая?
— Библиотекарь. Пятьдесят пять лет. Муж год назад умер. Тихая, скромная.
— И как она могла?
— Не знаю. Может, заскучала. А папа ухаживал.
— Но она же знала про семью!
— Знала. Я ей даже фотографии внуков показывала.
Света остановилась перед матерью.
— Мам,
