— Иван Семёнович! Ну сколько можно?! Опять вы мне всю квартиру залили! — кричала снизу соседка, размахивая мокрой тряпкой перед носом у Ольги Михайловны.
— Я же извинился! Батарея течёт, слесаря вызвал! — оправдывался муж, стоя в дверях в трениках и майке.
— Извинился! А мне что, потолок заново клеить? Обои неделю назад поклеила! Вы вообще за хозяйством следите?
Ольга стояла за спиной мужа, сжав кулаки. Соседка Татьяна Владимировна была права, но Иван, как всегда, не слушал. Батарея подтекала уже месяц, а он всё откладывал ремонт.
— Да перестаньте орать, как на базаре! — не выдержал Иван. — Починю, говорю же!
— Когда? Когда у меня потолок рухнет? — Татьяна Владимировна пылала от злости, седые волосы растрёпаны, щёки пылали.
Ольга тихо подошла к мужу, коснулась его плеча.
— Ваня, давай я завтра слесаря найду. У меня есть знакомый мастер, — прошептала она.
— Отвяжись! Сам разберусь! — отмахнулся муж, даже не обернувшись.
Татьяна Владимировна посмотрела на Ольгу с жалостью. Они знали друг друга восемь лет, с тех пор как Сидоровы переехали в эту квартиру, но за все эти годы соседка ни разу не слышала, чтобы Ольга Михайловна повысила голос. Всегда тихая, всегда согласная, всегда извиняющаяся за мужа.
— Ладно, Ольга Михайловна, я понимаю, что не ваша вина. Но решайте что-то! — Татьяна Владимировна развернулась и пошла к лестнице.
Иван хлопнул дверью и направился на кухню, где на плите дымился борщ. Ольга шла за ним, как всегда, молча.
— Чего насупилась? — буркнул муж, садясь за стол. — Налей борща.
Ольга взяла половник, но руки её дрожали. Капли красного супа упали на свежую скатерть, которую она только что гладила.
— Растяпа! — проворчал Иван. — Даже налить нормально не можешь!
— Прости, — прошептала Ольга и быстро вытерла пятно салфеткой.
За обедом муж жаловался на работу, начальника, коллег — на всех подряд. Ольга кивала, изредка вставляя: «Да, конечно» или «Ты прав». Так было всегда, все двадцать три года их брака.
После обеда Иван улёгся на диван смотреть футбол, а Ольга пошла мыть посуду. В кухонном окне она увидела, как соседка развешивает бельё на балконе. Татьяна Владимировна заметила её взгляд и помахала рукой. Ольга робко помахала в ответ.
Вечером, когда муж заснул перед телевизором, Ольга тихо оделась и спустилась к соседке. Татьяна Владимировна открыла дверь в халате, с чашкой чая в руках.
— Ольга Михайловна! Заходите, чай будете?
— Спасибо, не надо. Я на минутку. Хотела посмотреть, что у вас с потолком.
В ванной картина была печальной: большое жёлтое пятно на потолке, обои в углу уже отклеились.
— Ужас! — ахнула Ольга. — Татьяна Владимировна, простите нас! Я завтра же найду мастера, сама заплачу!
— Да что вы, Ольга Михайловна! Не в деньгах дело. Просто терпение лопнуло. Вы же видите, какой у вас муж… Вечно виноватых ищет, а сам ничего не делает.
Ольга опустила глаза. Соседка была права, но признать это вслух она не могла.
— Он на работе устаёт, нервничает, — тихо оправдывалась она.
— Ольга, а вам-то самой как живётся? — неожиданно спросила Татьяна Владимировна. — Я вас столько лет знаю, и ни разу не видела, чтобы вы улыбались. Вечно грустная.
— Нормально живу. Что вы… — Ольга смутилась от прямого вопроса.
— Дети есть?
— Нет. Не получилось.
— А хотели?
Ольга долго молчала, потом кивнула.
— Очень хотела. Но Иван говорил — рано, потом — денег нет, потом — не готов. А теперь уже поздно.
Татьяна Владимировна поставила чашку, подошла к Ольге.
— А чего вы сами хотите? Не Иван, а вы?
— Не знаю, — честно ответила Ольга. — Я уже и забыла, чего хочу. Столько лет думала только о том, что нужно ему…
— Ольга Михайловна, да вы же красивая женщина! И не старая ещё — сорок пять лет это не возраст! Почему вы себя так… не цените?
Ольга посмотрела в зеркало в прихожей. Лицо ещё не старое, глаза живые, фигура стройная. Но выражение… уставшее, потухшее.
— Я не принижаюсь. Просто… так получилось. Не умею спорить. Мама говорила, хорошая жена должна мужу подчиняться.
— А мама ваша счастливая была?
Ольга задумалась. Мама… всегда в тени отца. Отец командовал, мама молчала. Счастливой её Ольга не помнила.
— Наверное, нет, — тихо призналась она.
— Вот видите. А вы её путь повторяете.
Когда Ольга вернулась домой, в квартире было тихо. Иван храпел на диване, в комнате пахло перегаром — видимо, после её ухода он допил водку. На кухне в раковине грязная тарелка, на столе крошки.
Она машинально начала убирать, но вдруг остановилась. Посмотрела на спящего мужа, на бардак, который он устроил за полчаса. Что-то внутри дрогнуло, как натянутая струна.
Утром Иван проснулся с бодуна, злой и недовольный.
— Где завтрак? — проворчал он, заходя на кухню.
— Сделай сам, — сказала Ольга, не поднимая глаз от чашки кофе.
— Что?
— Сделай сам. Я не твоя прислуга.
Иван остолбенел. За двадцать три года жена ни разу не отказывалась готовить.
— Ты что, заболела? Температуру мерила?
— Я здорова. Просто устала быть бесплатной кухаркой.
— Ты совсем офигела? — Иван покраснел. — Кто тебя содержит, крышу над головой даёт?
— Я работаю бухгалтером, зарплату получаю, — спокойно ответила Ольга. — И квартира на маму оформлена, если забыл.
Муж разозлился ещё больше.
— А, теперь права качать будешь? Да я без тебя как сыр в масле!
— Как сыр в масле, — согласилась Ольга. — Только батарею чинить всё равно надо. И перед Татьяной Владимировной извиниться.
— Ни хрена я не буду! — рявкнул Иван и хлопнул дверью, уходя на работу.
Ольга допила кофе, оделась и пошла к слесарю, телефон которого дала соседка. Ма
