— Не надо, — вдруг произнесла Вера. — Знаешь что, забирай дом без условий. Дачу оставь мне. Пусть она и дешевле.
— Татьяна Ивановна, вы точно всё проверили? Может, в документе есть какие-то скрытые детали? — голос Веры дрожал от волнения.
— Проверила, проверила! Вот, сами посмотрите! — нотариус протянула бумагу через стол. — Только стандартная фраза: «Настоящим завещанием отменяю все предыдущие». И всё. Больше ничего.
Ольга сидела, словно громом поражённая, крутила в руках очки, то надевая, то снимая их. Вера нервно перебирала ручку сумки, а Алексей, младший из детей покойной Людмилы Петровны, молча смотрел в одну точку.
— Но как же так? — наконец выдохнула Ольга. — Мама же говорила, что всё устроила, что дом и дачу поделила между нами. Помнишь, Вера, как она в прошлом году всё объясняла?
— Ещё как помню! — всплеснула руками Вера. — Говорила, что тебе, Ольга, дом достанется, ведь ты с детьми, а мне дача — я там всё лето провожу. А Лёше деньги оставит, он же в Москве живёт, ему недвижимость тут ни к чему.
Алексей поднял голову, посмотрел на сестёр.
— Я думал, мама просто болтала. Вы же знаете, как она любила всё планировать. Никогда не верил, что всерьёз завещание писала.
Татьяна Ивановна тактично покашляла.
— Понимаете, Людмила Петровна действительно составила завещание. Но это было давно, лет десять назад. А потом, видимо, передумала и написала новое, которое отменяет все предыдущие. Только вот распорядиться имуществом в нём не успела. Такое, увы, бывает.
Ольга встала, прошлась по кабинету. Ей было сорок два, она работала учительницей в школе, растила двоих детей одна после развода. Старый дом матери был её последней надеждой.
— Значит, теперь всё по закону делить? В равных долях? — спросила она, сдерживая слёзы.
— Именно так. Дом, дача, счета — всё поровну.
Вера фыркнула.
— И правильно! А то Ольга уже надулась, думала, всё ей достанется. А мне что, шесть соток дачи на мою пенсию?
— Вера! — возмутилась Ольга. — При чём тут пенсия? Ты же прекрасно помнишь, что мама хотела!
— Помню! Но мало хотеть — надо было и оформить. А наша мама, царство ей небесное, вечно всё откладывала.
Алексей встал, застегнул пальто.
— Хватит спорить. Разберёмся дома. Татьяна Ивановна, когда нам снова прийти?
— Через неделю. Подготовлю документы. Только сначала решите между собой, кто что берёт. Если не договоритесь — через суд делить придётся.
На улице моросил холодный осенний дождь. Ольга накинула капюшон, Вера раскрыла зонт. Алексей закурил, что-то бормоча себе под нос.
— Может, в кафе зайдём? Обсудим спокойно, — предложила Ольга.
— Не хочу я с тобой говорить, — отрезала Вера. — Сразу видно, как ты расстроилась, что не всё получишь. А мама нас троих родила, не одну тебя.
— Вера, ну что за тон? Я же не виновата, что завещание такое.
— Оно не «такое», а справедливое! — Вера захлопнула зонт так, что брызги полетели во все стороны.
Алексей потушил сигарету о мокрую скамейку.
— Хватит! На улице дождь, люди смотрят. Пойдёмте к Ольге, чаю попьём и спокойно всё обсудим.
До Ольгиного дома было минут пятнадцать. Шли молча. Дом Людмилы Петровны стоял на тихой улочке, старый, но крепкий. Окна заколочены, калитка на замке.
— Ключи у кого? — спросил Алексей.
— У меня, — Ольга достала связку. — После похорон взяла, думала прибраться.
Во дворе всё заросло травой, яблони не подрезаны, теплица покосилась. В доме пахло сыростью.
— Ох, мама, — всхлипнула Вера. — Как же тут всё запущено.
В зале стояла старая мебель, пианино, за которым все трое учились играть, сервант с хрусталём. На стенах фотографии: свадьба родителей, школьные годы, внуки.
Ольга поставила чайник, достала печенье. Сели за круглый стол, за которым когда-то собиралась вся семья.
— Помните, как мама нас тут за уроки сажала? — тихо сказала Вера. — А мы всё норовили сбежать.
— А помнишь, Лёша, как ты в седьмом классе двойку по алгебре схватил, — улыбнулась Ольга. — Мама ремнём грозила, а потом сама с тобой до утра задачи решала.
Алексей кивнул.
— Строгая была, но справедливая. Никого не выделяла.
Вера размешивала сахар в чашке.
— Справедливая? Тогда почему хотела дом тебе отдать, мне дачу, а Лёше деньги? Дом-то дороже всего!
— Вера, при чём тут справедливость? — вздохнула Ольга. — Мама думала, кому что нужнее. У меня дети, съёмная квартира — дом был бы спасением. У тебя своя квартира, но дачу ты любишь. А Лёше в Москве деньги нужнее.
— Легко рассуждать, когда тебе больше всех перепадает!
Алексей стукнул кулаком по столу.
— Хватит! Мама месяц как умерла, а мы тут из-за наследства грызёмся!
Тишину нарушал только стук дождя по окну.
— Знаете что, — Ольга встала. — Может, мама специально так сделала?
— Как это? — не поняла Вера.
— Она была умной. Неужели забыла бы указать, кому что оставляет?
Алексей задумался.
— К чему ты ведёшь?
— К тому, что она хотела, чтобы мы сами договорились. Как она всегда говорила: «Вы же взрослые, сами должны понимать».
Вера хмыкнула.
— Или просто не успела. Болела ведь.
— Может, и не успела, — согласилась Ольга. — Но мы можем сделать так, как она хотела.
— То есть? — насторожилась Вера.
— Как она говорила. Мне дом, тебе дача, Лёше деньги.
— Ага! — Вера вскочила. — Так я и знала! Дом дороже!
— Вера, успокойся, — попросил Алексей. — Давай разберём. Дом дороже, но посмотри, сколько в него вложить надо.
Он постучал по стене.
— Обои отклеиваются, проводка старая, крыша течёт. Ольга, ты представляешь, сколько ремонта?
— Представляю, — тихо ответи
