Шестнадцать лет бизнесмен искал свою пропавшую дочь, не подозревая, что она всё это время жила и работала в его доме…
Анна рыдала, уткнувшись лицом в подушку. Её душераздирающие рыдания нарушали тишину комнаты. Дмитрий метался из угла в угол, сжимая кулаки от бессилия.
— Как можно было потерять ребёнка? — сквозь зубы пробормотал он.
— Я её не теряла! — вскрикнула Анна. — Мы сидели на скамейке, Катя играла в песочнице. Вокруг было полно детей, ты же сам видел! Я отвернулась на секунду… Оглянулась — её уже нет! Искала везде, звонила тебе сразу!
Голос её снова дрогнул, и слёзы хлынули с новой силой. Дмитрий подошёл, осторожно положил руку ей на плечо.
— Прости, — тихо сказал он. — Понимаю. Её не просто потеряли. Её украли. Я найду их. Обязательно найду.
Поиски пятилетней девочки начались в тот же день. Полиция прочесала все дворы, подвалы, парки и лесопарки. Но следов не было — будто девочка сквозь землю провалилась.
Дмитрий за одну ночь поседел. Он помнил клятву, данную умирающей жене: сделать Катю счастливой, защищать её любой ценой. Через два года после смерти супруги он женился на Анне. Та настаивала, говорила, что девочке нужна материнская забота. Отношения между Катей и мачехой не заладились, но Дмитрий верил — это временно.
Год он жил как в тумане. То уходил в запой, то наотрез отказывался от алкоголя. Бизнесом управляла новая жена, и его это устраивало. Единственное, что он делал ежедневно — звонил в полицию. Ответ был всегда один: «Никаких новостей».
Ровно через год после исчезновения дочери Дмитрий пришёл на ту самую детскую площадку. По щекам катились слёзы.
— Год… Целый год без неё…
— Поплачь, поплачь, — раздался рядом хриплый голос.
Дмитрий вздрогнул. Рядом сидела баба Зина — местная дворничиха, жившая здесь столько, сколько стоял этот элитный коттеджный посёлок. Она казалась вечной — ни стареющей, ни молодеющей, словно часть пейзажа.
— Как теперь жить?
— Да не так, как сейчас. Ты на живого человека не похож. А если Катя вернётся — что она увидит? Да и что ты с людьми творишь?
— О чём ты?
— О том, что жена твоя фирму распродаёт. Люди без работы остались. Ты им надежду дал, а теперь — на улицу, как мусор.
— Не может быть…
— Может. Да и отравить тебя может — тогда и возвращаться девочке будет не к кому.
Баба Зина встала и, не прощаясь, зашаркала прочь, волоча за собой метлу.
Дмитрий ещё посидел, затем медленно побрёл домой. Привёл себя в порядок. В зеркале вместо себя увидел старика — измождённого, с потухшим взглядом.
Он сел в машину, которую год не трогал, и поехал в офис. Внутри всё дрожало — он чувствовал, как жизнь понемногу возвращается.
На первом этаже вместо знакомого администратора сидела девчонка, уткнувшись в телефон. Даже не взглянула на него. На втором этаже — новая секретарша, ярко накрашенная.
— Вас не ждали! — попыталась остановить она.
Но он оттолкнул её и вошёл в кабинет. Анна сидела на коленях у молодого мужчины. Увидев мужа, вскочила, торопливо поправляя юбку.
— Дима! Я всё объясню!
— Вон. У тебя два часа, чтобы исчезнуть из города.
Анна выбежала, а её кавалер, бледный как мел, шмыгнул за ней. Дмитрий холодно добавил:
— Это касается и вас.
Через час он собрал всех руководителей отделов. Позвонил Марии Петровне, своей старой секретарше, ушедшей после того, как Анна заменила всех ключевых сотрудников.
— Я звонила, но вы не отвечали, — сказала она.
— Возвращайтесь. Вас ждут.
Так началось возрождение компании. Дмитрий не выходил из офиса двое суток, восстанавливая связи, увольняя предателей. Вернувшись домой, усмехнулся — Анна успела вынести всё ценное. Но ему было всё равно. Главное, чтобы не надорвалась — доступ к счетам он уже заблокировал.
Знакомые качали головами: куда делся тот добродушный, мягкий человек? Теперь на его месте — жёсткий, беспощадный бизнесмен, не терпящий возражений.
Пять лет спустя компания процветала. Через десять — стала лидером в регионе. Его боялись. Но трое знали его настоящего: Мария Петровна, домработница Галина Ивановна и баба Зина. Они видели боль, которую он прятал за холодной маской.
Однажды вечером Галина Ивановна заглянула в кабинет.
— Дмитрий Сергеевич, можно вас на минуточку?
— Конечно, проходите.
Он отложил документы, потянулся:
— Чем это так пахнет? Блины?
— Угадали, — рассмеялась она. — Сдаётся, вы их специально испекли, чтобы я не смогла отказать.
— Может, и так. Что случилось?
— Дмитрий Сергеевич, с переездом в новый дом я не справляюсь. Дом огромный, сад, цветы… А годы уже не те.
Он нахмурился:
— Вы хотите уйти?
— Нет, что вы! Прошу разрешения взять помощницу.
Дмитрий поморщился — он не любил чужих в своём доме. Последние годы жил затворником, общаясь только по работе.
— Галина Ивановна, вы же понимаете…
— Понимаю, — мягко ответила она. — Но старый дом был уютным. А здесь — особняк, сад, оранжерея… Я уже не та бойкая девчонка, что раньше.
Он кивнул. Справедливо.
— Ладно. Только чтобы тихо. Никакого шума.
— Разве за шестнадцать лет я вас подводила?
— Ни разу, — улыбнулся он. — Блины готовы?
— Ох, знаете вы мои слабости!
На следующий день Дмитрий не поехал в офис. Как и шестнадцать лет подряд, он отправился в парк, где пропала Катя. Приезжал сюда каждый год, словно на поминки. Сидел на скамейке, смотрел на детей, иногда плакал, но чаще просто молчал. К вечеру возвращался домой, запирался в кабинете и позволял себе коньяк — единственный день в году, когда давал боли вырваться наружу.
Дома его ждал сюрприз.
— Здесь хранится чистящее средство, здесь тряпки, — доносился голос Галины Ивановны.
Дмитрий нахму
